Такое громоздкое имя. А носила его маленькая женщина. Не просто маленькая, а совсем малюсеньная.
Так и зачем говорить о ней? Cтолько вокруг красивых, дородных женщин на Руси. В послевоенное время, они расцвели , как весенние цветы . Особенно, чьи мужья вернулись с фронта. Радость так и била от их загорелых лиц. В деревне это виделось ярче, чем в городе. С песней в поле, с песней ехали с поля. Протяжные русские песни так и стелились над нивой, летели по улице, празднично и весело перекликаясь с частушками. Было в этом какое- то жизненное начало – бесхитростное и живое. Я называю это естеством . Выплескивалась радость человеческая и все. Она объединяла.
Но среди счастливых бывают и несчастные. Это, как плюс и минус. Так устроен мир. Маленькую женщину, которую должны были называть Стешей, почему- то все называли Степанидой.
Она появлялась на улице, как-то невзначай. Шла тихонечко , словно боясь упасть, часто останавливаясь, чтобы осмотреться . Одежда ее была никакой. Она словно слилась с самой природой и имела ее цвет, постоянно меняющийся в зависимости от погоды. Казалось, что навстречу катился маленький кусочек первозданности. Рассказывали, что Степанида спала в печке. Жила она в большой старой избе, одиноко стоящей на окраине. Изба, как и ее хозяйка выглядела до боли сиротливо. Протопив печь, хозяйка разгребала золу и забиралась туда на ночь, как маленький мышонок в норку. Все. Мир исчезал для нее. Он просто переставал быть. Можно было общаться с другим миром. Там, где ее дети и муж. А это другой мир. Там не насмехаются, не бросают вслед камни дети, что иногда случалось. Теплый и добрый мир, как эта огромная облупившаяся печь, надежно укрывающая ее от реальности. Можно спокойно спать, а лучше мысленно общаться с детьми.
Три сына. Говорят все были офицеры. Про мужа не знаю. Похоронки получила на всех. И маленькая женщина закрылась от мира. Говорят, что она получала большую пенсию, чему некоторые завидовали. Но вряд ли это волновало ее. Она никогда не меняла своей одежды и почти ничего не покупала из еды. Питалась с огорода.
Встречая ее, я пыталась рассмотреть ее лицо. Оно было очень маленьким с эастывшей полуулыбкой. И это выражение было на нем всегда. Выражения какого-то блаженства, одного ей ведомого и понятного. Может быть она уже наполовину жила в другом измерении, находясь среди нас, как прямой укор Создателя нам грешным. А как можно еще рассудить и понять это?
Потом, когда Степанида уже не могла вставать, ее забрали в дом престарелых, находящийся в том же селе. Из слов ее родственницы, я узнала, что ее там сильно обижали старухи побойчее, у которых не было такой улыбки на лице. Эта улыбка — знак присутствия Божества. Я порывалась пойти и как-то что-то предпринять, но не знала как. Мне было немного лет, чтобы вмешаться. А теперь жалею. Надо было.
Мне, кажется, что Бог сказал нам здесь все.
Мокроусова В. А.
————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————————–
Такая данность
———————————-
Такая данность на сегодня - Я выполняю - не ропщу. Себе не делаю погоды, Дешевой славы не ищу.
Не заставляю жить собой я - Свое во мне перевелось. В моем пути, довольно позднем Уж все случилось и сбылось.
Мне хорошо, что самость сбоку, И жизнь других понятней мне. Мои продуманные строки Пишу с собой наедине.
Меня в них нет, иль просто мало... Ах, как я рада победить Себя, C которой я устала Бороться, плакать и любить...