По материалам публикаций на сайте портала Яндекс-дзен
Одним из самых жестких обвинений в адрес Сталина, помимо пресловутого ГУЛАГа, остается разрушение множества культурных памятников, прежде всего, церковных, а также связанных с российскими самодержцами. Тем, кто обвиняет меня в оголтелом сталинизме сразу скажу, я не буду отрицать этих фактов. Но в защиту Сталина тоже скажу пару слов. Начнем с того, что наибольшее глумление над памятниками архитектуры осуществлялось в Москве. А куратором «реконструкции» столицы был назначен Лазарь Моисеевич Каганович (с 30-го года, член Политбюро). Именно он предложил разрушить практически всю старую Москву и построить на ее месте новую. Имел ли Сталин возможность остановить разрушение памятников старины (в том числе церковных)? Разумеется, имел. Но что ожидало его после подобного заступничества? Сталин в начале 30-х годов еще не был «всевластным властелином». Его легко могли сместить со всех должностей «соратники». А лучшим поводом для них стало бы заступничество Сталина в отношении шедевров церковного зодчества или памятников царского режима. Разберем вопрос на примере Сухаревой башни, которая была построена по повелению Петра I и не имела никакого религиозного предназначения. Скорее, наоборот, за ней закрепилась слава оплота чернокнижничества, чему способствовал соратник Петра – Яков Брюс. Тем не менее, Каганович решил эту башню снести. За архитектурный шедевр вступились самые именитые художники и архитекторы СССР: Щусев, Юон, Эфрос и множество других. Но нам интересен ответ Сталина на их письмо. Вот что он пишет: «Решение о разрушении башни было принято в свое время правительством… Жалею, что несмотря на все мое уважение к вам, не имею возможности в данном случае оказать вам услугу. Уважающий вас И.Сталин. 22.IV.34». То есть, даже в 1934 году Сталин извиняется перед ведущими художниками, что не может пойти против решения «правительства».
А теперь обратимся к главному «архитектурному» обвинению против Сталина. Якобы он санкционировал снос храма Христа Спасителя. Да он его санкционировал, но при каких обстоятельствах это происходило? Еще в 20-х годах началась агрессивная кампания по сносу храма Христа Спасителя и установке на его месте дворца советов с памятником Ленину на куполе. Вот как освещала тогда этот процесс советская пресса: « Памятник Ленину должен продолжать дело Ленина, быть центром распространения его идей на весь мир, штабом мировой революции…».
Мог в одиночку Сталин противостоять этой идее? Конечно, нет. Иначе «соратники» обвинили его в предательстве дела Ленина, а, может и в прямой контрреволюции. Принято считать, что решение о взрыве храма Христа Спасителя принимали Сталин, Молотов и Каганович. Но непосредственно храм разрушил именно Лазарь Каганович. А Сталин, как в свое время Понтий Пилат, умыл руки. Подтверждение тому – грандиозный идол Ленина так и не был построен.
А теперь вернемся к главной теме этой статьи – спасении Красной площади. После «успеха» с Храмом Христа Спасителя Каганович был настолько возбужден, что решил разнести в пух и прах даже Красную площадь. Для начала он вызвал архитектора Боровского и предложил ему возглавить снос храма Василия Блаженного. Но архитектор мужественно ответил, что скорее покончит с собой, чем допустит подобное. Его арестовали. Когда жена приходила к нему на свидания, он первым делом справлялся, стоит ли храм. И облегченно говорил: «ну, тогда еще поживу».
Естественно, Кагановичу не составило труда найти более послушного архитектора, который представил план реконструкции Красной площади.
Этим планом был предусмотрен не только снос храма Василия Блаженного, но и сноc ГУМа (его предполагалось заменить на трибуны для гостей парадов), а также Исторического музея. Все это объяснялось необходимостью облегчения прохождения войск во время парадов. Сталину был представлен макет. Когда рука архитектора дотронулась до храма Василия Блаженного, Сталин коротко резюмировал: «храм поставь на место».
Благодаря этой короткой фразе мы можем любоваться Красной площадью, почти в первозданном виде.