У меня в жизни был период, когда мои мысли, чувства да и дела не принадлежали мне. Моя воля будто бы отсутствовала или подавлялась. Это не было обидно или неприятно. Все, как будто было в полусне. Помню, что я часто плакала тогда. Чувство какой-то щемящей жалости ко всему окружающему меня миру переполняло меня. И я не могла ничего с этим поделать . Как будто кто-то невидимый руководил и подсказывал , отстраняя меня от самой себя. Я была в удивительном состоянии какой-то прострации неведомой мне ранее. Сейчас я отношу это к моему общению с отцом Наумом, глубоко почитаемым на Руси старцем. Когда он хотел меня видеть, то присылал монахиню к нам домой. Она иногда ночевала у нас, чем доставляла нашей семье неизъяснимую радость. Дом наполнялся прекрасной духовной аурой, глубоким молчанием. Душа, уже разрывающаяся от всех нахлынувших дел и нестроений наполнялась внутренним покоем и силой. Поэтому я ждала такую гостью. Иногда я сама ехала к ней/ Мы забирались на русскую печку в ее “кошкином доме”, как она величала свое крохотное жилье, и она мне читала повествования о святых людях. Макарий великий особенно запал в мою душу. Мне кажется, что тогда я становилась искренней и настоящей, какой должна быть и была где-то в глубине себя. Наутро мы с монахиней шли в Лавру, где в 5 или 6 утра было братствование монахов, и мы присутствовали при этом, затаив дыхание. Какая-то легкая чистота разливалась по храму. Молчаливые прикосновения монахов друх к другу в виде легких объятий , были просто неповторимы в грешном мире. Такое впечатление, что это птицы прикасаются крыльями друг к другу. Я не знаю почему никто не напишет такой картины до сих пор. Или я не видела просто. Но это такой восторг !В этот лучший, я бы сказала период моей жизни, я легко делилась и помогала всем, кто просил меня об этом. Со мной тоже делились и помогали мне. Именно в этот период моей жизни начиналось возрождение святыни, порушенной вандалами, которые так и не понесли наказания за содеянное. Это храм Христа Спасителя.
Хочется описать случай, который я не могу вычеркнуть из памяти того беспокойного времени. Как-то шли мы с Верой , женой одного известного ученого по центру. Вдруг на пути появилась женщина. Как из под земли выросла. Она была вся в слезах. Невысокого роста в заношенной одежде, она сразу же вызвала во мне чувство жалости. Размазывая по щекам слезы, она попросила ей помочь. Ее дочери предстояла операция, и она из Белоруссии отправилась в Москву на поиски денег. Собственно, просить милостыню. Я спросила сумму, которая ей нужна. Она ответила. Было видно, как ей было тяжело. Униженно опустив глаза, женщина тихо всхлипывала и ждала хоть какие-то копейки. Я открыла кошелек, и увидела именно ту сумму, которая нужна была этой несчастной для спасения ее ребенка. Деньги тогда были шальные, но они благодаря моему мужу были у нас. Правда, исчезали, периодически в лохотронных банках, куда я определяла их вместе с другим доверчивым планктоном, как я выражаюсь иногда cейчас. Хозяева жизни сметали их в кучу, и скрывались за бугром, если успевали уносить ноги от перестрелок с себе подобными. Но вернемся к несчастной матери. Конечно, же я протянула ей все содержимое кошелька, которое совпало с необходимой для женщины суммой. Она отшатнулась от меня, побледнев лицом. Потом налилась вся краской, скривилась, и стала причитать на всю улицу. Cлова были белорусские, хотя обратилась она на русском языке. И эта перепутанная речь, слезные причитания ввели меня в настоящий шок. В ее рыданиях проскальзывало одно : как же ей теперь отдать мне деньги и где ей их взять… Мне было так жутко и невыносимо жалко ее, что я сама чуть сознание не потеряла на месте. Взяв себя в руки, я взяла под руку свою спутницу и быстрыми шагами пошла по направлению к метро. Сзади доносились рыдания. Это стоит у меня в памяти до сих пор. И сколько бы я не пыталась забыть это состояние своей растерянности перед такой благодарностью несчастной матери, не получается. Ее глаза ,полные слез выплывают в моей памяти, как только я вспоминаю это случай, который так потряс меня. Пересчитав на современные деньги те, которые я подарила бедной женщине, я насчитала 80 тысяч. Конечно, считать не надо, ибо в Библии написано ” Пусть твоя правая рука не знает, что делает левая” Но мы до этого не доросли еще. И более того,не знаю как бы я поступила сейчас, научившись жить. Или так и не научившись. Вряд ли бы я дала кому-нибудь даже 800 рублей на улице. Так не хочется, чтобы за сумасшедшую посчитали. Теперь ведь такое время .
P.S. После этого случая , я и моя семья много раз почувствовали на себе ” ответ красивый бумеранга”. Деньги лопались. кооперативную мастерскую почти выстроенную, Лужков разрушил, квартиру так и не купили, потеряв средства, и многое другое лопнуло. Был момент, что и жить было не на что. И тогда приходили люди – добрые и щедрые. Они решали наши проблемы молча. Помню, пол года нашу семью содержала фирма. Было неловко, но выхода не было. Я до сих пор поддерживаю связь с человеком, который создавал ее. Всегда благодарю его, при случае. И очень ценю. Такие в беде не бросают. Знаю , что он отошел от всего, и теперь только при храме, которому отдал лучшие свои годы. Рада за него. Теперь я понимаю, что в этой жизни нельзя только на себя надеяться. Какой бы сильной ты не была. Рядом люди. И они разные бывают.
