Атлантида Святынь. Российские Хатыни на Смоленщине в годы войны.
Этого свидетельства могло и не быть, но… 13 марта 1943 года « В деревне Новое Семлевского района Смоленской области немцы загнали в два дома всех жителей деревень Новое, Ломанчино, Криволевка и заживо сожгли. На снимке: оставшиеся в живых 7 человек, которым удалось выползти незаметно для немцев. Слева направо: Бычков Александр – 16 лет, Опенкина Акулина – 42 года, Бычкова Акулина и ее трое детей – Петя 5 лет, Миша 13 лет и Сережа 10 лет. Крайняя справа Нестерова Мария 67 лет …» – (Красноармейская газета « На штурм врага». Март 1943 г.).
По свидетельству документов в деревне Новое (в послевоенное время за ней закрепилось название Борьба) ныне Угранского района Смоленской области отступающие фашисты превратили в пепел 287 наших земляков (это почти в два раза больше, чем в белорусской Хатыни).
Из семерых спасшихся шестеро уже умерли, ныне здравствует только один из них – Петр Афанасьевич Бычков. Он сегодня единственный свидетель и очевидец этого преступления фашистов в отношении мирного населения на Смоленщине.
Разыскать Петра Афанасьевича помогли заведующая Отделом культуры Угранского района Смоленской области ныне покойная Шуненкова Лариса Владимировна и заведующая Отделом образования Вяземского района Пронькина Валентина Николаевна.
Впервые встретились с ним в Вязьме, где сейчас проживает наш герой, после службы в армии построивший сельский дом в деревушке Фоминское – недалеко от места пережитой трагедии; вместе участвовали в праздновании дня Победы в Вязьме, побывал он у нас в Москве. Между нами, земляками, завязалась настоящая мужская дружба.
Петра Афанасьевича не смогли уничтожить немецкие оккупанты. Трудности военной и послевоенной жизни смоленской деревни только укрепили его волю и характер. Сегодня он живет одной мыслью: воскресить и увековечить память не только о своих заживо сожженных земляках, а обо всех угранцах, погибших от рук немецко-фашистских захватчиков. И делает все, что в его силах.
Мы знаем, что нашему герою трудно возвращаться к испытаниям того страшного 13 марта 1943 года. Но, несмотря на это, памятуя о важности для истории свидетельства очевидца, мы решились просить его рассказать о своей жизни.
***********************************************************
Бычков Пётр Афанасьевич, свидетель сожжения заживо 340 мирных жителей на Смоленщине 13 марта 1943 года
П.А.Бычков. Фото – http://www.vyazma.name
Свидетельствую …
Я родился 30 мая 1939 года, был в семье поскребышем. Родители – крестьяне деревни Новое. Отец с Финской – на Великую Отечественную, в 43-м погиб под Ленинградом.
В избе находилось восемь человек.
Осенью 41-го сидел на лавке у окна. Увидел: лошади проехали, мотоцикл… Мама сказала: «Это немцы».
Они, как пришли, стали требовать: «Яйца, куры…» В нашем доме на ночь не оставались. Мы жили на окраине, кругом лес, – фрицы боялись партизан. Выставили часовых. Отбирали не только еду, но и одежду. Помню себя в лаптях и рваной шубенке.
В 42-м мы хлеб пекли с мякиною. В пищу шли башки клевера, щавель, лебеда, крапива, липник. Собирали мороженую картошку весной и пекли блины-тошнотики. Соли не было, пользовались калийной – удобрением. Опухали от съеденной травы. Попробовали дохлую конину. Многие от такой еды умирали, их возили на кладбище: на повозке, на санках.
Начали отбирать и угонять в Германию трудоспособную молодежь. Из нашей семьи взяли в рабство Нину и Надю.
Помню, как прятались в лесу, когда немцы собирались всех отправить в Германию, как загоняли в сарай без окон и крыши, как убегали от перепившихся часовых, как мать прятала меня за баней, накрыв большой кадушкой, как в Ломанчине расстреляли лечившихся в госпитале…
Самым страшным стал март 43-го, когда немцы начали отступать. По всей округе объявили, что будут давать продукты. Собрали и малого, и старого в деревне Новое (Борьба). Здесь также оказались гришинские, шумаевские, ломанчинские, криволевкские, федоровские, с Ельни два человека. Находились наши раненые солдаты, которые прятались на чердаках. Один молоденький говорил: «Если останусь живой – дам о себе знать, напишу или приеду».
Все ходячее население построили в шеренгу по четыре человека и погнали протаптывать дорогу до деревни Гришино. Ее сожгли полностью и всех пригнали под охраной обратно. А те, кто не мог идти, старые да малые, находились в деревне Новое в огороже – колючая проволока в два ряда. Их охраняли часовые. Окна забили, стены обложили соломой. Тех, которые протаптывали дорогу, тоже загнали в эту хату и никого не выпускали.
Примерно часов в шесть подожгли. Мы всей семьей стояли около двери с солдатами, которые хоронились у нас. Часть дома, покрытая соломой, являлась жилой. А во второй не было потолка и пола, что нас и спасло. Когда подожгли, люди напирали на окна, на двери и попадали под автоматные и пулеметные очереди.
Двери выбили, колючая проволока наклонилась от натиска толпы. Солдаты сказали: «Первого часового сбиваем…» В это замешательство и под покровом дыма через второй ряд колючей проволоки солдаты хватали кто был под рукой и кидали через проволоку, в снег. Это произошло, когда отвлекся часовой, а может, сбили солдаты. Спаслись от огня многие, но их догоняли и расстреливали, а мы первые по дыму ушли.
Затем сидели под дубом, пока совсем стемнело. Немцы стали стрелять в нашу сторону с миномета. Мать испугалась за наши жизни, всех увела в лощину, дальше в лес. А потом мина попала под дуб, где мы прятались, и вывернула его с корнем.
Ночевали в дяди Гришином лесу (дядька наш), сидели в лапнике, сбившись в кучу. Нам были слышны крики, стоны, вопли, плач.
Они слышались в округе за десять километров.
Рано утром раздались голоса женщин со стороны дороги Дуденки-Федоровское. Мать вышла из укрытия, увидела также и на лыжах в белых халатах наших разведчиков. Узнав ее, женщины позвали посмотреть, нет ли живых на пожарище. Они же первыми сообщили разведчикам, что нам удалось избежать сожжения.
Пришли на страшное место. Живых нет никого. На снегу лежат убитые. В первой половине, где были пол и потолок, узнать кого-либо было невозможно. А во второй – у кого были обгоревшие ноги, руки, голова… А чтобы их было не узнать или чтобы они больше сгорели, немцы пособрали в деревне повозки, сани, кадушки, солому и положили на людей, запалив все это. Одна застреленная женщина лежала недалеко от дома: штыками были исторканы лицо и грудь.
В Бордюковом дворище живьем бросили семью в колодец.
Вскоре тут проходила фронтовая воинская часть, наши солдаты увидели зверства немцев, сделали снимки, написали о происшедшем в своей газете. Ушедших до срока из жизни похоронили в двенадцати братских могилах. Местные жители установили временное надгробие, ухаживали за погребениями. А деревня Новое стала называться Борьбой. В честь людей, которые боролись за жизнь. И колхоз тоже получил имя «Борьба».
Когда мы убегали, меня ранило осколком в ногу, шрам виден и сейчас. Также была сломана левая ключица. А когда угоняли сестер в Германию, я стал заступаться, немец ударил меня головой о кованый сундук. Он разбил мне темя, вмятина тоже сохраняется до сих пор.
******************************************
Автор – Нина Демина
Поле заживо сожженных
В декабре 2011 года в гимназии №1519 г. Москвы (Строгино) состоялась встреча школьников и коллектива педагогов с человеком, который был свидетелем массового сожжения фашистами живых людей – детей, женщин, стариков 13 марта 1943 года в селе Новая-Борьба в глубинке Смоленской области, на земле Михаила Исаковского. Петру Афанасьевичу Бычкову чудом удалось спастись. Он был тогда пятилетним ребёнком. На его глазах сожгли заживо 340 человек.
Владимир Тимофеевич Фомичёв, писатель, поэт, лауреат премии «Прохоровское поле», уроженец той же смоленской земли, узнал об этой трагедии лишь в восьмидесятых годах. Потрясённый, он долго не мог поверить, и судьба свела его с единственным теперь уцелевшим человеком. С тех пор Владимир Тимофеевич принимает самое деятельное участие в том, чтобы преступления фашистов на нашей земле, где «в более жестоких формах была повторена» судьба Лидице (материалы Нюрнбергского трибунала), стали широко известны. Им написана книга «Поле заживо сожжённых». Представляя на встрече со школьниками Петра Афанасьевича Бычкова, он предваряет беседу:
«Такого больше не было, может быть, нигде в мире. В Хатыни сожгли 149 человек, а здесь в два раза больше, но об этом почти никто не знает. «Выползли из дома незаметно для немцев семь человек», как сказано в подписи под опубликованным снимком 1943-го года, и в их числе был самым младшим ваш сегодняшний гость Пётр Афанасьевич. Он сохранил фотографию из газеты «На штурм врага» той дивизии, которая освобождала их (в/ч 95852). Если бы эта дивизия пришла на полдня раньше, может быть, этой трагедии не было бы. Бойцы захоронили останки погибших людей, и военный корреспондент сфотографировал оставшихся в живых – тех, кому удалось незамеченными вырваться из пламени и убежать в лес. Нигде об этом не пишут, не говорят. Даже в год 65-летия Победы на государственном уровне о таких трагедиях не было сказано ни слова. Хотя два года назад в журнале «Смоленск» (№9 2009 г.) вышла статья «Трагедия сожжённых деревень», авторы Ф. Русаков и А. Кузовов, в которой факты о «позоре несказанных преступлений Гитлера в России» (У. Черчиль ) просто потрясающие, обжигающие. Авторы сообщают: из документов, хранящихся в архивах, видно, что на Смоленской земле фашисты сожгли дотла более пяти тысяч сёл и деревень, из них около трёхсот вместе с мирными жителями, то есть без малого 300 Хатыней! Два года назад это сказано, и как будто никто не слышал. Как не ощутить такую громовую истину?! Ни разу не показали по телевидению святое место, где это случилось. Мы скрываем самые жуткие преступления разбитого нами врага. Что же такое творится? Трагедия эта произошла в 43-м году. Делают вид, что немцы зверствовали только при завоевании нашей земли. Но факты говорят, что основные подобные казни имели место при отступлении гитлеровцев. Это была уже не «война с партизанами», как абсурдно объясняли истребление неповинных мирных граждан, вплоть до грудных младенцев, а – чистейшей воды геноцид. Никакой военной необходимости в уничтожении населения не было. Фашистские звери подпитывались энергией чистых душ. Это – исчадие ада».
Жуткое потрясение запечатлелось в памяти Пётра Афанасьевича. Все эти годы он не может смириться: к нему взывают души невинно загубленных людей. Они исчезли без следа, будто их и не было. Чем больше порастают быльём те события, тем острее переживания Петра Афанасьевича. Не раз обращался он к администрации района и натыкался на непонимание, на равнодушие. Он не мог рассказать об этом всему миру, но сделал то, что мог. Построил дом рядом с тем местом, где когда-то была его деревня, а недавно сам, своими руками и на свои деньги, сделал частный мемориал всем погибшим в войне, увековечил память о них. П. А. Бычков закончил свое выступление в гимназии слегка перефразированной строфой стихотворения поэта-фронтовика Ивана Рыжикова «Где отец схоронен – неизвестно»:
…Меня война не подкосила,
Но, случайно выживший малец,
Я стою над каждою могилой,
Словно в ней покоится отец.
Давая ссылку на видеофильм, заранее хотим предупредить: видеосъёмка любительская. Дочь Петра Афанасьевича Наталья Петрова приехала из Петербурга, специально купила камеру, и, не имея никакого опыта съёмок, взялась за это необходимое дело. Те, кто должен бы обнародовать эту трагедию, представить это все общественности, – центральная пресса, телевидение, – молчат все послевоенные годы. Тогда берётся за дело сам народ.
Ссылка: http://дорогамипобеды.рф/?p=159 http://дорогамипобеды.рф/?p=161
http://дорогамипобеды.рф/?p=162
В пятнадцати километрах от деревни Новая-Борьба жил в то время в деревне Болгово Василий Леонов, ныне известный поэт, член-корреспондент Академии поэзии. Болгово тоже сожжено фашистами, но в то время, когда жители укрылись в лесу. Двенадцатилетним мальчиком Василий испытал бесчинства, творимые немецко-фашистскими оккупантами. Василий Михайлович посвятил балладу Петру Афанасьевичу Бычкову. «В балладе, – говорит автор – ничего вымышленного нет. Я основывался на документах расследования корреспондентов красноармейской газеты «На штурм врага», показаниях свидетелей, на рассказах чудом уцелевшего П.А.Бычкова, а также на том, что видел и пережил сам во время оккупации на Смоленщине».
Василий ЛЕОНОВ «МНОГОСТРАДАЛЬНАЯ РОССИЯ»: http://дорогамипобеды.рф/?p=180
Владимир ФОМИЧЕВ также посвятил этой теме много стихов, некоторые звучат в видеофильме. И здесь представляет свою последнюю поэму «АТЛАНТИДА СВЯТЫНЬ»: http://дорогамипобеды.рф/?p=181