Рубрика: Новости

Фотографии из журнала Родина №9 за 1989 год. В августе 1885 года полк вышел маршем из Москвы на полевые учения. Фотограф Поляков.

http://kapuchin.livejournal.com/644287.html

Автор – Александр КУЗНЕЦОВ

Не могу забыть встречу ветеранов Великой Отечественной войны в ЦДЛ 9 мая 2012 года. Тогда меня огорчило награждение писателей-фронтовиков бутафорскими орденами-звездами так называемых «общественных наград».

После распада СССР началось создание нового наградного законодательства России. Наградная система пока не устоялась окончательно и может войти в историю в несколько ином виде.

Некоторая неразбериха в наградной системе усугубляется еще и тем, что появилось очень много орденов и медалей различных ведомств и так называемых общественных наград. В Российской империи и в Советском Союзе существовали лишь государственные ордена и медали. Теперь же появилось множество наградных орденов и медалей, не являющихся наградами государства. Свои ордена у МВД, у ФСБ, у казаков, у министерств, академий, афганцев и т.д. Даже рекламные агенства, например, объявляют по телевидению о своем ордене с громким названием «Слава России».

Создана «Академия общественных наград», наштамповавшая сотни орденов и медалей. Эти красивые «ордена», обычно в виде ярко раскрашенных громадных звезд, напоминают опереточные, тем не менее, многие тщеславцы жаждут этих «наград», покупаемых за деньги. Даже в перечне наград одного нашего маршала числятся эти общественные награды, скажем, «орден Орла», учрежденный неким АО. Ловкие дельцы «Академии общественных наград» зарабатывают на тщеславии людей миллионы и миллионы. Например, какая-то организация хочет отметить работу своего сотрудника и покупает ему «Орден Петра 1» третей степени, он подешевле первой степени. 9 мая в ЦДЛ ветераны тоже награждались орденами с очень громким названием, которое я не запомнил. Мне был вручен «Орден Есенина». Не знаю, сколько он стоил.

Грустно видеть ветеранов, увешанных ниже пупа общественными наградами и многочисленными памятными значками. На рождественской елке меньше игрушек, чем на таком ветеране. Боевые государственные награды теряются среди этой бижутерии. Зачем это?! Вызывает больше уважения? Нет, вряд ли… Во всяком случае, не у меня, и я думаю, что и у людей умеющих отличить государственную награду от общественной и памятных значков. Одна медаль «За оборону Сталинграда» или «За оборону Севастополя» перевешивает два десятка этих значков.

Фронтовиков осталось немного. В Сталинграде, например, бывали дни, когда солдат в среднем жил всего 7,5 часов. Участниками Великой Отечественной войны считаются все, кто во время войны был в армии. Все они награждены медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В том числе охрана советских концлагерей, служившие в НКВД и МВД. И во многих других подсобных службах. А это не дивизия, а несколько армий. Все они остались живы. Вот у этого рода ветеранов мы и видим чаще всего на груди не боевые, а общественные награды. Ветеранами Великой Отечественной войны считаются и труженики тыла, награжденные медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1041-45 гг.».

Награждение так называемыми общественными наградами началось с образования в Петербурге общественной организации «Капитул Российских орденов», которая заявила о восстановлении Российского Кавалерского ордена, созданного императором Павлом 1. В задачи этого Капитула входит «возрождение традиций российских наградных медалей, посвященных различным событиям в истории Российского государства». Капитулом Российских орденов учреждено несколько наградных медалей, в том числе серебряная медаль «В память 300-летия Ордена Св. Апостола Андрея Первозванного», «В память 200-летия принятия императором Павлом 1 звания Великого Магистра Ордена Св. Иоанна Иерусалимского и установления сего Ордена в пользу российского дворянства», «В память 200-летия итало-швейцарского похода 1799 г.» и другие. Эти наградные медали чеканятся на Санкт-Петербургском Монетном дворе и носятся на груди на обтянутых соответствующими лентами колодках рядом с государственными наградами. Особое внимание этого «Капитула» уделяется почему-то масонскому ордену Иоанна Иерусалимского. Например, «в ознаменование его 900-летия и 200-летия Великого Православного Приорства Российского» Орденом Православных Рыцарей госпитальеров св. Иоанна учреждена наградная медаль «За веру».

Орден Сталина и. 14 наградных медалей учредил Постоянный Президиум Съезда народных Депутатов СССР, сформированный неподчинившимися диктату Ельцина депутатами Верховного Совета СССР от всех 15 республик. Орган представительный и вполне легитимный. Он награждал в 90-е годы патриотов и оппозиционеров за подписью Председателя Президиума Сажи Умалатовой такими медалями как «80 лет Великой Октябрьской революции», «50 лет Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг», «80 лет вооруженных сил СССР», медалью «Маршал Советского Союза Жуков», «120 лет И.В. Сталину», «50 лет советской атомной энергетике» и другими. Но на свете нет ничего постоянного, и Постоянный Президиум Съезда Народных Депутатов СССР как-то постепенно пропал из наградной системы. Однако эти награды носят вместе с наградами СССР сотни, если не тысячи людей. Ленты этих медалей встречаются на наградных колодках весьма достойных людей.

В начале ХХI века пошел поток неправительственных орденов и наградных медалей. Назовем только некоторые из них.

В 2000 году одна Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка учредила сразу семь орденов и семь наградных медалей:

Орден ПЕТРА Великого,

Орден Святого Князя Александра Невского,

Орден Михайло Ломоносова,

Орден Ю.В. Андропова,

Орден «Великая Победа»,

Орден «Меценат России»,

Орден Адмирала Кузнецова,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка имени Петра Великого,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка имени М.В. Ломоносова,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка имени Александра Невского,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка имени Ю.В. Андропова,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка «Великая Россия»,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка имени Н.А. Островского,

Медаль премии Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка имени Г.К. Жукова.

Все эти ордена выполнены в виде огромных восьмиконечных и пятиконечных золотистых или серебристых звезд с крестами. Теперь их гораздо больше.

Учрежден орден «Октябрьского восстания», восстания не 1917 года, а 1993 года. Рубиново-красная пятиконечная звезда, обвитая терновым венком, вручается защитникам «Белого дома», штурма мэрии и Останкинского телецентра. Существует Кавалерский совет, Капитул этого ордена.

Общественные ордена учреждаются не только общероссийскими организациями или национальными республиками, но и отдельными городами. Администрация города Читы, например, учредила «Орден Петра Бекетова». Правом награждения этим орденом пользуется администрация субъектов Российской Федерации Восточно-Сибирского и Забайкальского регионов.

Немало появилось орденов с громкими названиями: «Великая Россия» ( Президентский Совет Российской Академии Бизнеса и Предпринимательства), «Слава России» (Международный орден предпринимателей), «Гордость России, (Благотворительный фонд «Гордость Отечества»).

Ныне общественным орденам несть числа. Появляются все новые и новые. В интернете можно найти немало названий таких орденов: «Ф.Э. Дзержинского», «Служение искусству», «Держава», «Русь Державная», «Во славу Отечества», «За труды и Отечество», «Священная держава», «Национальная слава», «Золотая звезда Славы», «За возрождение ХХ1 век» и еще много других неправительственных орденов.

Нередко названия общественных орденов повторяются. Тут же (в 2001 году) Советом общественного фонда «Менеджеры новой эпохи» учреждается еще один «Орден Петра Великого». И это не единственный случай повторения названий вновь учрежденных орденов. «Орден ПЕТРА Великого 3-й степени» звучит ничуть не хуже и даже значительнее, чем «Орден За заслуги перед Отечеством 3-й степени». Тем самым принижаются государственные награды. Не лучше было бы называть неправительственные ордена «знаками». Например, – «Знак ПЕТРА Великого 3-й степени».

На фоне беспорядка в наградной системе появилось одновременно несколько орденов Андрея Первозванного, старшего ордена Российской империи. Кроме современного государственного, орден с таким же названием учрежден Русской Православной церковью. Еще один орден Андрея Первозванного учрежден фондом его имени.

Весьма знаменательно существование сегодня также четырех орденов Святителя Николая Чудотворца. Орден с таким названием впервые был учрежден 30 апреля 1820 года П.Н. Врангелем. Девизом его стали слова «Верой спасется Россия». Орден имел две степени, крест 1 степени носился на шее на бело-сине-красной ленте, крест 2-й степени – на груди, правее ордена Св. Георгия. Орден Святителя Николая Чудотворца изготавливался из железа. Известны и 50 крестов, сделанных в фирмой «Годе» в Берлине. Первой степенью этого ордена никто награжден не был. Даже сам П.Н. Врангель получил от Думы ордена крест 2-й степени. Всего известно 337 героев, награжденных в Крыму. Кавалеров этого ордена теперь нет в живых, но знак его, возможно, еще хранится в семьях белых эмигрантов.

Второй орден Святителя Николая Чудотворца был учрежден « В память Царя-Мученика Николая II » 1 августа 1929 года объявившим себя Российским императором Кириллом Владимировичем Романовым. Кавалерами этого ордена стали тысячи генералов, офицеров, нижних чинов, служителей Русской Православной Церкви и «Члены Императорского дома» (кирилловцы), принимавших участие в первой мировой войне и войне гражданской. Известно, что белые эмигранты и потомки Романовых не признают права Кирилла Владимировича на российский престол. По закону Российской империи он не имел права его наследовать. Отсюда и их непризнание Марии Владимировны как Главы Императорского дома и Георгия как наследника Цезаревича.

Тем не менее, 1 августа 2001 года «Глава Российского Императорского Дома Е.И.В. Государыня Великая княгиня Мария 1 Владимировна, Верховная Начальница Российских Императорских и Царских Орденов» учреждает Военный Орден Святителя Николая Чудотворца и включает его в число фамильных Орденов Императорского Дома с одновременным введением в действие нового Статута, распространившего право сего Ордена на военнослужащих Российской Федерации. Кавалеры 1-й степени ордена получают потомственное дворянство, второй и третьей степени – личное дворянство. Орден включен в состав российских Императорских и Царских орденов и поставлен по старшинству за орденом Св. Анны. Статут ордена, как и «Положение о Военном ордене Святителя Николая Чудотворца» можно найти в интернете. Там же дается изображение знака ордена и грамота награждения.

Предполагалось награждение новым орденом высших российских военачальников. Но вот вопрос – примут ли они этот орден? Оказалось, приняли. Большим генералам к лицу дворянское достоинство.

Но это еще не все. Существует и четвертый по счету орден Святого Николая Чудотворца, основанный в 1995 году и присуждаемый ежегодно решением Международного жюри. Президент Фонда Международных премий наградил уже Президента Украины Виктора Ющенко, певицу София Ротару, академика Касьяна и многих других. До него этого ордена были удостоены Мать Тереза, Папа Римский Иоанн Павел Второй, академик Патон и еще многие всемирно известные люди.

Для советских наград существуют «Правила ношения орденов и медалей СССР, орденских лент и лент медалей на планках и других знаков отличий». В них строго определялся порядок размещения наград и лент на планках. Известен случай, когда заброшенный к нам немецкой разведкой агент, был разоблачен только потому, что орден Красной звезды был у него на левой, а не правой стороне груди (на левой носили до войны).

Теперь же почему то все это навешивается без всякой системы, без установленного порядка ношения знаков наград. И как навешивают на себя?! По утвержденным законом правилам медали носятся на левой стороне груди, а ордена на правой (с редкими исключениями). Но посмотрите на некоторых наших славных ветеранов и вы увидите, что среди обилия памятных значков награды развешены как попало, там, где еще осталось свободное место на груди и животе. На параде 9 мая 2012года у старенького генерал-лейтенанта, героя Советского Союза, что стоял за спиной у Путина, медали располагались как на левой, так и на правой стороне груди. А почтенные полковники имели на груди и животе панцири из многочисленных общественных наград и памятных значков, навешанных как попало. Особенно этим отличаются женщины.

9 мая в ЦДЛ у милой женщины, читавшей нам в застолье свои хорошие стихи, на груди были планки в шесть рядов. Чего только там не было! А последними внизу я увидел три ленточки солдатского ордена Славы.

– Вы полный кавалер ордена Славы? – удивился я.

– Нет, я не знаю… – ответила она.

– Но вот же у вас на планках три ленточки этого ордена. И почему то самые последние! Откуда тогда они?

– Мне так сделали, я сама не очень в этом разбираюсь.

В ЦДЛ не было лейтенантов, всё больше полковники, почтенные, глубокоуважаемые люди, прошедшие Великую Отечественную войну. У всех у них боевые награды. Но в обилии и знаки общественных наград тоже. И тут ничего не поделаешь, ничего не изменишь… Такова натура человеческая.

Руководство Московской писательской организации сделало все возможное для того, чтобы праздник Дня Победы был достойно отмечен писателями. Все остались довольны встречей ветеранов в ЦДЛ. За что руководству величайшая благодарность от них. Но оно в этот день также щедро награждало писателей заранее закупленными опереточными звездами общественных наград. Мне тяжело было это видеть.

26 октября 2009 года я зашел в ларек армейской газеты «Красная звезда», где продаются «общественные» военные ордена и медали. К орденам прикладываются и удостоверения. Только фамилию надо вписать. Орден «За заслуги» стоит 2301 рублей, три степени ордена «За службу» – от двух до трех тысяч, а орден «За военную доблесть» – 3068 рублей

Вот почем нынче доблесть.

Об авторе. Кузнецов Александр Александрович родился 18 января 1926 г. в Москве. Окончил школу-студию Ю.А.Завадского, был актером театра и кино. Затем окончил два факультета – физкультурный и географический – МГПИ им. В.И.Ленина. Тридцать лет работал тренером по альпинизму и горным лыжам. Автор сорока книг, в том числе монографий о птицах СССР и мира, об орденах и медалях России, книг об альпинизме. Член Союза писателей. Живет в Москве.

http://www.rospisatel.ru/kuznezov-ordena.htm

Автор – Виктор Сиротин

«Сильный ветер задувает свечу, но раздувает жаровню», – гласит мудрость действия. И если иные «свечи» легко гаснут даже и на «сквозняках» жизни, то в случае с Лермонтовым ледяной ветер глубокого одиночества лишь раздувал «жаровню» его духа, обратив его в горн, объятый пламенем невзгод. Но, то был ещё огнь, поверяющий истинное золото. Словом, в жизнь вступал характер, калёный огнём и выкованный железной волей. Грани его на поверхности были жёсткими, а изломы ранящими, что особенно остро ощущали на себе натуры, менее, нежели Лермонтов, искушённые в борьбе.

Между тем, и в жизни, и в «грёзах» своих Лермонтов не придавал большого значения личности, как таковой, – в том числе и своей. Даже когда поэт был «озабочен собою», его мысль вырывается за пределы телесного «Я». И хотя начало поэтического поприща Лермонтова весьма часто изобилует личными местоимениями, – это происходило не из-за концентрации внимания буквально на самом себе. Поэт использует «местоимения» в качестве почвы для отталкивания от«материального» в себе, – от своего тленного«Я». Особенность такого психологического хода была обусловлена тем, что, затаённый, как «спящий пруд», и острый, как меч, ум Лермонтова, – лишён был многих иллюзий относительно человека в еголичностной ипостаси. Исторический архетип человека, выпестованный преходящими событиями, оказался оторванным от «матрицы» венца творенья в его первоначальной ипостаси. Потому, априори зная о несовершенствах человека и общества, – не на борьбу с людьми направлял Лермонтов остриё своего сверхличностного гнева; не на тщетную борьбу со следствиями первогреха, – а на самый грех. Этим Лермонтов отличался от могучих и «хмурых» деятелей событийной истории.

Преисполненные верой в правоту политических «дел» и наделённые для этого выдающимися данными, условные вершители истории следовали своим планам, по этой причине обделённым духовной и внутренней соразмерностью, изначально необходимой для человекоустроения и обустройства общества. Этим великие люди – «люди дела» – рознились от пророков и учителей, способных изменить мир (что, впрочем, вовсе не означает усовершенствовать его). В случае с Лермонтовым создалась духовно и психологически экстремальная ситуация. Отмеченный могучим умом и редким даром провидения, а потому не имея иллюзий и не питаясь заблуждениями ушедших времён, равно как надеждами и пристрастиями своей эпохи, – Лермонтов всё же был ратником здешнейжизни. В этом состояла духовная дилемма поэта, ведущая его к экзистенциальному выбору. Вместе с тем здесь явила себя таинственная целостность субъекта и объекта, ввиду заведомых противоречий не доступная ни рационалистическому осмыслению, ни разрешению… Это было именно то противопоставление Личности и реальности, в которой Личность не может оказаться победителем…

Наделённый непреклонной волей, неподвластный «здесь» никому (как скоро выяснится – ни стоящей у трона «толпе», ни даже царю), – Лермонтов более чем кто-либо из его современников способен был к независимому решению, сильному поступку и великому делу. Но, ощущая в себе «бессмертный дух» и силы невероятные, он предчувствует, но ещё не видит им применения… Знает свой гений, но ещё только прозревает поприще, на котором раскроет его. Провидит начертанное, но не ведает ещё «своего часа». Полный энергии и веры в себя, поэт грезит о великих деяниях, а могучий дух его жаждет борьбы!

Автограф стихотворения “Парус”

В воображении Лермонтова возникают черты мятущегося в морской стихии челна и, отозвавшись на зов музы, он доверяет бумаге свои чувства, надежды и чаяния:

Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом!..

Что ищет он в стране далёкой?

Что кинул он в краю родном?..

Играют волны, ветер свищет,

А мачта гнётся и скрыпит…

Увы! он счастия не ищет

И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой…

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!

Парус», 1832 г.

Здесь в совершенной поэтической форме Лермонтов со всей очевидностью заявляет миру о своём присутствии. Стоя «на берегу» и всматриваясь в «туман моря», он пытается разглядеть «очертания» своей неотвратимой и неординарной судьбы, – увидеть род деятельности, в которой обязан проявить себя. Тяжесть ответственности, предчувствие тягот великой борьбы и страх перед будущим пока ещё удерживает его здесь. Поэт знает, что гигантские волны несут в себе не только мощь и лазурную красоту моря, но и поднятую со дна грязь… Но выбор сделан! Противоречивые чувства обуревают душу поэта, тем не менее, он готов уйти в страну далёкую. Мысленно он уже «там». Едва белеющий «парус» – это Лермонтов, оторвавшийся уже от «берега», но ещё не приставший к заветной и загадочной, но не ясной ещё пока ему «стране».

Что же нужно сделать для духовного её распознавания? – какие жертвы следует принести?

Гипотетический ответ на внутренние смятения Лермонтова приходит с неожиданной – «далёкой» стороны. «Нужно забить до смерти надежду земную, лишь тогда спасёшься в надежде истинной», – убеждён был Сёрен Кьеркегор, столь же чуждый миру и в не меньшей мере «гонимый миром странник», которого вёл по жизни свой «парус».

Отталкиваясь от догмата о первородном грехе, датский теолог и философ определяет человеческую жизнь как отчаяние. Но «отчаяние» впавшего в грех человека он одновременно рассматривает как единственную возможность прорыва к Богу. При этом Кьеркегор помнит о том, что человеческая природа изначально порочна и для того, чтобы «войти» в непреложное (не изменить, а лишь осознать «структуру» непреодолимого), человек должен познать самого себя. Но не как личность, а как сущность «всей» человеческой природы. Эту борьбу за отстаивание («вспоминание») божественного в человеке Кьеркегор определяет как «мужественное отчаяние». Но, базируясь на человеческой основе, оно возникает вследствии желания человека оставаться самим собой (отсюда все последующие нестыковки). То есть, стремлением, не порывая с «здешним» историческим существованием, – добиться непрерывности духовного Я. Таковое желание есть результат нравственных усилий человека, стоящего (по Кьеркегору) на духовно-этической позиции. «Я» для такого человека – уже не совокупность случайных «эстетических ценников», а результат свободного формирования своей личности. Однако такого рода самонадеянность человека, возомнившего, что только его собственных человеческих сил достаточно для воплощения Я, неизбежно приводит к трагическим следствиям, – к отчаянию из-за неспособности преодолеть конечную по своим возможностям человеческую природу, не позволяющую ему «возвыситься до Бога». Религиозное осознавание трагедии, считает Кьеркегор, приводит человека к «абсолютному отчаянию», в недрах которого возникает осознание богооставленности мира и собственного одиночества перед Богом. Именно здесь Кьеркегор приходит к «ереси», которую ему до сих пор не могут простить богословы разных мастей и исповеданий, а именно: истинная вера не является результатом усвоения религиозной традиции; – она есть результат абсолютно свободного и ответственного выбора в ситуации абсолютного одиночества.

Запомним эти экзистенции, нацеленные на индивидуальную свободу и личную ответственность. Явленные творчеством Лермонтова, раскрытые духовной мыслью Кьеркегора и «подтверждённые» произведениями Достоевского, они, так никем и не разрешённые, – тяжело ранили целую эпоху!

Тамань. Рисунок М. Ю. Лермонтова. 1837.

«Мятежный» поэт не мог знать дум «датского еретика» уже потому, что тот сформулировал их в своих трактатах несколько позднее. Тем не менее, их обоих глубоко волновало место человека в этом мире; его «вечное» «Я» в реалиях преходящего времени, но в «пределах» вечной и безусловной реальности (впоследствии французский философ Ж. П. Сартр выведет формулу, соответствующую реалиям духовно и политически униженной Европы ХХ столетия: человек существует лишь настолько, насколько себя осуществляет, при этом неся ответственность за свой выбор). Экзестенциальный прорыв вбеспредельное и манит и мучает Лермонтова. «Страшно подумать, что настанет день, когда я не смогу сказать: Я! При этой мысли весь мир есть не что иное, как ком грязи», – пишет он В. Лопухиной. Однако Лермонтову страшна не смерть, как таковая, – подобного рода «страх» был ему мало присущ. Так же мало заботит его и личное «я»: «Боюсь не смерти я. О нет!/ Боюсь исчезнуть совершенно», – пишет он в 1830 году. Истинно страшило Лермонтова то, что, не сумев или не успев обрести известную только ему готовность к смерти, – он может «исчезнуть» в формах вышнего бытия! Так как, свобода, понимаемая нравственно, – превращается в ответственность!

Творчество Лермонтова даёт основания полагать, что «готовность» эта виделась ему вовсе не обязательно в расхожем оформлении (как то: «предстать чистым пред очами Господа»), а в деятельной ипостаси, терние которой только и могли стать для него индивидуальной лествицей к Абсолюту. Здесь Лермонтов расходится с Кьеркегором, «рекомендовавшим» «забить до смерти надежду земную». «И всё боюсь, что не успею я/ Свершить чего-то! – жажда бытия/ Во мне сильней страданий роковых…», – заявляет Лермонтов в пику увещеваниям датчанина. Но при столь сильной «жажде бытия» и позывам к деятельности в нём поэт был не просто одинок, – его одиночество «звенело» среди людей какой-то нечеловеческой пустотой. В стихотворении «Одиночество» (1830) поэт признаётся:

Один я здесь, как царь воздушный,

Страданья в сердце стеснены,

И вижу, как судьбе послушно,

Года уходят будто сны;

Весьма любопытно, что поэт в шестнадцать лет сетует на потерянные «года». Это понуждает нас считать, что он давно(!) ощущал свою готовность к великому, конечно же, делу. Ощутимый только им «груз лет» и обязанностей давит поэта. И опять: одиночество Лермонтова страшно не самим фактом, а тем, что оно выношено и духовно и «физически». Эту не по годовую тяжесть усугубляет то, что юноша (почти подросток!) не видит никого, кто мог быть (в идеале) соратником его. Об этом в том же году он прямо говорит в «Стансах»:

Я к одиночеству привык,

Я б не умел ужиться с другом;

Я б с ним препровождённый миг

Почёл потерянным досугом…

Это Лермонтовское «Я», преисполненное внутренней свободы, непоколебимой воли и пониманием ответственности, а не «поэтическим» бахвальством, которым испокон веков грешат многие яркие дарования, – оставляет душу поэта наедине с трагической судьбой, которую он ещё не ведал, но уже предчувствовал… Именно ввиду этого нескончаемого и безмолвного одиночества, Лермонтов, рождённый здесь, «но не здешний душой», по своим духовным исканиям и умонастроениям был чрезвычайно близок к неведомой «стране» датского теолога.

Но, возвращаясь к стихотворению «Парус», приходится принимать во внимание и говорить о том, что, – ни на каких «берегах» и ни в каких «странах» реальность не открывается отваге в её «чистом» виде. Как то давно уже понял поэт, куда чаще стихию истинных бурь в ней заменяют по своему искренние житейские дрязги в «лохани» семейного круга, замкнутого кругом родственников и неверных друзей, дружба которых часто кончалась там, где начинались их корыстные интересы. Банальный эгоизм, сужая нравственный выбор «ближних и друзей», располагал их ко лжи и коварству, которые, гранича со злом, переходят в него, плодя и преумножая массу других пороков. Посягая на святое, эгоизм и корысть завсегда понуждали слабых и мелкодушных пренебрегать моралью во имя призрачного успеха и «блестящих» перспектив. Именно в этих условиях, искренность, уступая пристрастности, в корне меняла своё содержание и оборачивалась лицемерием. И тогда зависть к уму и дарованиям других сменяла ненависть, – одна из немногих отрад в первую очередь слабых, глупых и бездарных. У Лермонтова была «смелость многое высказывать без подкрашенного лицемерия и пощады. Люди слабые, задетые, никогда не прощают такой искренности», – со знанием дела писал Герцен о Лермонтове в статье «О развитии революционных идей в России» (1851).1

Время шло, и «дни», в которых «Всё было мне наставник или друг,/ Всё верило младенческим летам», – безвозвратно уходили в прошлое. Оставались реалии «счастливых в пыли», которые вызывали у Лермонтова глубокое презрение. Оттого белый «парус» поэта надолго оставался для поэта «кьеркегоровой молитвой», в то время единственно способной увести его душу от реальности, вовсе не призрачные черты которой заявляли о себе повсюду. В Европе «экзистенции Кьеркегора» ещё только витали в умах, но там им суждено уже было «выйти на улицу», наэлектризовать и возбудить легковерные толпы. Обретя в сознании людей уличную свободу и став площадными, «экзистенции» трансформировались в череду революционных брожений, через поколение приведших европейский мир к духовному разложению и политическому смятению… И об этом скажет ещё Лермонтов! Энергия неизъяснимого всеобщего раздражения уподобила «закатывающийся» мир «Летучему голландцу» – «Пьяному кораблю», на который тоже «водрузился» было смертельно раненый болезнями эпохи Артюр Рембо…

Автор –  Марина Валентинова

Праздники и различные торжества на Куликовом поле проходят круглый год.

У первого поля русской ратной славы есть свои хранители и попечители, и главный из них – лауреат государственной премии, директор государственного федерального музея-заповедника «Куликово поле» Владимир Гриценко.