Рубрика: Новости

  В практике мировой политологии принято считать: жизнеспособность государства, его безопасность, а, следовательно, его живучесть в мировой истории характеризуются четырьмя основными показателями.За их сохранение и укрепление призваны бороться все государственные деятели, считающие себя выразителями высших национальных интересов.

Первый такой критерий – государственная территория, в собирание и развитие которой вложены колоссальные труды всех предшествовавших поколений. Не будем сыпать соль на раны, вспоминая территориальные изменения, происшедшие в конце ХХ века, но заметим, что угрозы целостности Российской Федерации не исчезли. В первую очередь, они касаются наших дальневосточных пределов, а конкретно – южнокурильской гряды островов. Ошибка Н. Хрущева, выразившаяся в отказе СССР принять участие в Сан-Францисской конференции и в подписании мирного договора с Японией, привела к нынешней ситуации, когда Токио упорно отказывается признать российский суверенитет над островами. В своих претензиях на Кунашир, Итуруп, Хабомаи и Шикотан Япония заручилась поддержкой США и ряда других своих западных партнеров. Пропаганда делает свое дело, новые поколения Страны восходящего солнца растут в убеждении, что эти «северные территории» рано или поздно будут отторгнуты от России.

 Западные политологи не исключают также варианта, при котором Калининградская область может быть провозглашена самостоятельным, четвертым по счету прибалтийским государством, которому уже придумано название: «Янтарный край».

 Все политические и экономические шаги Запада по отношению к этой анклавной территории направлены на ослабление ее связей с Россией. Пока существует система назначения Москвой губернатора этой области, пока там дислоцирована российская армия и стоят в Балтийске остатки военно-морского флота, мы сохраняем относительное спокойствие. Но, не дай Бог, начаться в России внутриполитическим неурядицам: никто не даст гарантий по сохранению Калининградской области в качестве субъекта федерации. Новые поколения жителей Калиниградской области в большинстве своем не жили в России, не знают ее. Европа многим из них милее и ближе.

Поразительно, сколь живучи антироссийские настроения в Эстонии. С 1 января 2011-го эта страна стала 17-м членом Евросоюза, вошла в зону «евро» и получила право чеканить монету со своей национальной символикой. Первое, с чего она начала свою подростковую жизнь в ЕС – изготовила монету евро, на которой изображены границы Эстонии с включенными в ее состав некоторыми нынешними территориями России. При принятии эстонии в состав НАТО Таллин заставили отказаться от всяких территориальных претензий к Москве, он подчинился, теперь опять взялся за старое.

В 1926-м решением ВЦИК была определена граница наших владений в Заполярье. Решения тогда принимались просто и категорично. От крайней западной и крайней восточной точек территории СССР по меридианам была прочерчена линия до самого Северного полюса. Все, что попало в этот огромный сектор, было объявлено территорией СССР: острова, шельф, водная поверхность. Но никто на Западе эту границу не признал. Пока СССР был силен, он требовал, чтобы иностранцы даже запрашивали разрешение на право плавания в водах нашего сектора. Потом постепенно разрешительный режим был заменен на уведомительный, а после 1991-го и этот порядок умер сам собой. Сейчас идет подковерная борьба за шельф Северного Ледовитого океана. В конгрессе американского штата Аляска одно время даже выдвигались территориальные претензии на остров Врангеля – со ссылкой на право первооткрывателя.

Пока борьба за Арктику носит глухой характер, как едва слышимая артиллерийская канонада на далеком фронте, но надо быть готовыми к тому, что этот фронт неотвратимо в скором времени приблизится к нам.

Северный Кавказ остается до сих пор большим театром военных действий. Колоссальные вливания финансовых средств в этот регион из федеральной казны, составившие за последние 10 лет 800 миллиардов рублей, похоже, не дали никаких позитивных результатов. Армия и силовые структуры пока остаются главными скрепами, удерживающими хрупкую стабильность в республиках Северного Кавказа и их связь с Россией. Экстремистские, сепаратистские силы не слабеют, и, как глубинный торфяной пожар, грозят выплеснуться наружу при первой же благоприятной возможности.

Я даже не говорю об опаснейших угрозах, возникающих для России в результате продолжающейся массовой колонизации ее пустеющих окраин – Дальнего Востока и Сибири – выходцами из государств Юго-Восточной Азии. Отсутствие ясной, продуманной миграционной политики, коррупционная пораженность всей чиновничьей рати, обслуживающей государственные границы России, совершенно разные темпы прироста населения коренного населения страны и иноземных пришельцев не могут прибавить оптимизма. Слишком свежи в памяти события в Косово и в Южной Африке, где демографические процессы привели к изменению судьбы страны.

Второй критерий безопасности государства – состояние населения государства. Международная политология почти едина в утверждении, что количество и качество населения страны определяют место государства в мировом сообществе. Под качеством населения понимается его способность воспринимать и быстро осваивать достижения мирового научно-технического прогресса. Но выше всего ценится умение создавать новые интеллектуальные ценности, находить прорывные решения инженерных проблем, двигать вперед мировую науку. Такие нации получают лестные названия «локомотивов человеческой цивилизации».

Еще в далекие «застойные» 70-е годы ХХ века ЦРУ США начало осуществлять широкую программу систематического изучения состояния демографических процессов, протекавших в СССР. Основным промежуточным итогом этих исследований был вывод о постепенном ухудшении качества населения. Он основывался на том, что темпы рождаемости в различных регионах СССР были несопоставимыми: прирост населения в мусульманских республиках Средней Азии, в Азербайджане и автономиях Северного Кавказа значительно превышал аналогичные показатели в РСФСР, на Украине и в Белоруссии. Постепенно менялась структура национального состава СССР.

ЦРУ тогда отмечало, что общий образовательный уровень населения в мусульманских республиках и автономиях значительно уступал аналогичному показателю в славянских государственных образованиях. В конечном итоге утверждалось: с течением времени советское руководство будет получать худшее по качеству пополнение в свои Вооруженные силы, которые в силу растущей насыщенности новейшими технологиями будут требовать с каждым годом все более квалифицированного контингента призывников. Этот процесс должен был негативно сказаться и на общем ходе научно-технического развития СССР.

События 1991-го привели к выходу из состава СССР всех бывших союзных республик. Россия в одночасье избавилась от «национальных окраин» и получила исторический шанс стать преимущественно мононациональным государством, при сохранении в своем составе большого числа малых народностей. Русские составляли в нем до 85 процентов всего населения.

Но «величайшая геополитическая катастрофа ХХ века» – по выражению Владимира Путина – сильнее всего ударила именно по русским.

На эту нацию была возложена ответственность за все ошибки и преступления советской власти, ее расчлененили по многим государственным новообразованиям, она оказалась деморализованной, осталась в числе последних при приватизационном процессе. Она утратила статус «старшего брата» и перестала быть становым хребтом государства. Как известно, деморализация сильнее, чем бедность или даже нищета, бьет по жизнестойкости нации. Русские начали вымирать, и эта тенденция – самая грозная опасность для российского государства, в котором само слово «русские» исчезло из всех официальных документов. Все стало «российским» кроме, может быть, одного института – Русской православной церкви.

Прогрессирующая потеря коренного населения частично компенсируется растущим притоком мигрантов из окраинных автономий и из Ближнего Зарубежья, но это только усугубляет общую демографическую ситуацию, осложняя ее ростом межнациональной напряженности, скачком преступности и другими негативными явлениями. Принятых с большим опозданием мер по стимулированию рождаемости – материнский капитал, предоставление земельных участков для дачного строительства – совершенно недостаточно для перелома фатальной тенденции к вымиранию населения. Русская православная церковь, клир и прихожане которой отличаются наиболее многочисленными семьями, должна сыграть более значимую роль в поддержке усилий государства на этом направлении.

Качество ныне живущих поколений граждан России внушает много опасений за будущее страны. Мы пока занимаем, к сожалению, ведущие позиции в таких «номинациях», как число самоубийств, количество душевнобольных, пораженных венерическими болезнями, наркоманией, алкоголизмом. При нынешнем состоянии здравоохранения нам вряд ли удастся вылечить больное общество, поэтому основные усилия следовало бы направить на сохранение здоровья молодого поколения российских граждан, использовав для этого богатый мировой и отечественный опыт.

Демографические процессы не столь скоротечны и мобильны, как социальные перемены, но они более грозны и разрушительны для государств.

Они похожи на медленное накопление вулканической энергии в подземных пластах, которые однажды вырываются в форме разрушительных извержений и смертельных пиропластических потоков, уничтожающих все живое на своем пути.

И давайте не будем говорить, что эти угрозы возникают сами по себе и берутся ниоткуда…

Материально-техническое богатство государства и населяющего его народа – залог его процветания и развития. Это богатство состоит из двух основных компонентов. Первым считаются природные дары, они могут быть в виде подземных кладовых, климатических преимуществ или географического расположения на земном шаре. Ко второй составной части национального богатства относится все, что создано на территории государства руками многочисленных поколений живших и живущих здесь людей. Промышленность, сельское хозяйство, транспорт, связь – слагаемые достояния нации. В истории человечества все реформы, как правило, были направлены на то, чтобы быстрее и в больших размерах прирастить это богатство.

К сожалению, попытка реформировать старую советскую экономическую машину, предпринятая в 80-90-е годы в ходе так называемой «перестройки» и последовавших «реформ» обернулась во многих отношениях простым разрушением. На ее месте до сих пор не создана современная социально-экономическая модель и весьма слабо просматриваются даже ее основные черты. Отсутствие ясных ориентиров национального развития и путей продвижения к ним снижает скорость движения вперед. Государственный корабль движется как бы ощупью, в тумане.

Разрушительный этап «перестройки» и «реформ» нанес тяжелейший удар по материально-техническому богатству государства. По подсчетам экспертов, общий ущерб составил 1,75 триллиона долларов, что в четыре с лишним раза превышает ущерб, нанесенный Второй мировой войной экономике СССР. За постсоветский период в России остановились более 70 тысяч заводов и фабрик, 5 тысяч из которых были крупными, с числом работников более тысячи человек. Оказались почти целиком утраченными целые отрасли промышленности, и среди них машиностроение (за исключением автомобилей), производство станков, средств управления и связи, бытовой электроники и другие. Сельское хозяйство понесло огромные потери, уничтожена примерно половина поголовья всех видов домашнего скота. Россия утратила свою продовольственную независимость.

Плач и стенания по поводу утрат в материально-техническом достоянии государства стали общим местом в российской публицистике, но страна располагает пока очень большими ресурсами для своего становления как современной державы.

Сохранился топливно-энергетический комплекс, поддерживающий на плаву нашу экономику, работает металлургическая (включая цветную) промышленность, химическая – в части производства удобрений. В прошлом году резко, практически вдвое, увеличилось производство всех типов автомобилей. В обществе широко комментируется инициатива Михаила Прохорова по созданию уникального российского гибридного автомобиля, который должен превзойти по всем основным эксплуатационным показателям известные мировые аналоги.

Начата работа по созданию инновационного центра в «Сколково». Говорят, что первая ласточка еще не делает весны, но все-таки дарит надежду на ее приход. При этом уставшие от многолетних бесплодных разговоров на темы модернизации и ускорения обыватели охотно изобретают иронические термины. Вместо «Силиконовая долина» скажут «Силиконовая малина», «нанотехнологии» переименуют в «маннотехнологии»…

В области сельского хозяйства в самом конце 2010-го был принят важный закон, предусматривающий принудительное изъятие у прежних владельцев земель сельскохозяйственного назначения, которые не использовались в этих целях в течение последних трех лет. Эта инициатива, с одной стороны, полностью оправдана, потому что сотни тысяч гектаров сельскохозяйственных земель скуплено спекулянтами для перепродажи крупным агрохолдингам. Но, с другой стороны, она ударит, и очень больно, по сотням тысяч крестьян – вчерашних колхозников, которые при ликвидации хозяйств получили так называемые «паи», условно делающие их владельцами земель. Но крестьяне не имели средств для приобретения сельхозтехники, семян, удобрений, они не могли даже оплатить вздутые цены на межевание земель. Некоторые люди, отчаявшись, продали свои паи спекулянтам, но многие еще держатся за свои права, которые теперь могут быть ликвидированы. История знает примеры весьма эффективного решения аграрных проблем и сельскохозяйственного производства. России также требуется комплексное аграрное законодательство, ориентированное, главным образом, на повышение производительности сельского хозяйства и закрепление населения на земле.

Государство, как показывает историческая практика, играет заглавную роль в преодолении трудностей, возникших в результате серьезных перекосов в социально-экономическом положении страны. Так было в России после поражения в Крымской войне, в США после тяжелой гражданской войны 1861-1864 годов и после «великой депрессии» 1929-го, в КНР после «большого скачка» и ставки на создание «сельхозкоммун».

Надежды, что законы рынка сами по себе приведут к ликвидации кризисных явлений, особенно если они связаны с аномальной структурой экономики, беспочвенны, и могут привести только к потере времени, которого у России уже нет.

Для нашей страны, пожалуй, самой неотложной задачей является поиск путей прекращения утечки капитала за рубеж. Минэкономразвития признает: частный капитал в России не инвестируется в своем государстве, а тяготеет к бегству в оффшоры. Это обстоятельство, с одной стороны, подрывает все надежды на обновление материально-технического базиса страны, а с другой – деморализует все общество, которое видит, что руководящий класс не верит в будущее своего государства и заранее готовится к эмиграции за рубеж. В этом, пожалуй, наибольшая угроза нашей стране на этом направлении.

Еще в 1996-м Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Священный Синод РПЦ выступили с заявлением, в котором говорилось: «Не желая вступать на поле политических симпатий и антипатий, не вмешиваясь в политическую борьбу, Церковь, однако, не может не выразить глубочайшую тревогу за судьбу России, за духовное состояние народа, его культуру, науку, социальное положение. Свободы, обретенные ценой многих трудов и потерь, могут быть обесценены разрушением материальной основы их реализации». Обратите внимание на последние слова: они актуальны и сегодня.

Четвертая несущая колонна государственной (национальной) безопасности – уклад жизни населения, часто именуемый «образом жизни». Наибольший вклад в разработку данной категории внесли американские политологи, поэтому нам постоянно говорят об «американском образе жизни», для защиты которого власти страны готовы использовать самые крайние средства. Им достаточно было объявить в свое время о несовместимости «коммунистической идеологии» с американским образом жизни, чтобы вся законотворческая работа впредь была проникнута запретительным антикоммунистическим духом. У одних народов в истории большое место занимала борьба за сохранение своего самобытного «образа жизни» – Китай, Япония, другие стремились военной силой навязать свой образ жизни другим народам. Так были уничтожены южноамериканские цивилизации майя и ацтеков, самобытные очаги культуры Африки и Азии, место которых заняла колониальная система. Последними универсальными попытками навязать свой «образ жизни» другим народам можно считать гитлеровский «новый порядок» или идею мировой социалистической революции.

В последние десятилетия возникло понятие глобализации, иными словами, приведения всего мира к единому знаменателю. В идею глобализации вписаны вроде бы гуманные принципы. Создается впечатление, будто глобализация возникла сама собой, как следствие научно-технического мирового прогресса в области средств связи, информатики.

Но любой здравомыслящий человек понимает: глобализация – это та же старая политика навязывания другим народам чуждых им стандартов жизни, только гораздо лучше закамуфлированная.

В роли бенефициаров глобализации выступают державы, которые располагают наибольшей экономической и рекламно-пропагандистской мощью.

Образ жизни – духовная компонента национальной безопасности. Под этим понимается вся совокупность исторически сложившихся отношений личности с другими людьми, с обществом и государством. Это сложная паутина из правовых норм, морально-нравственных устоев, религиозно-этических отношений. Чем крепче сложен этот «образ жизни», тем устойчивее этнос или государство, создавшие его. Для России это понятие было сформулировано в ХIХ веке тогдашним министром просвещения Сергеем Уваровым как «самодержавие, православие, народность». На этой триаде покоилось русское государство почти полтысячелетия, но в драматическом – если не сказать трагическом – ХХ веке уклад жизни нашего народа дважды подвергся радикальному слому. После Октябрьской революции стал создаваться новый «образ жизни», базовые ценности которого были противоположны тому, что было привычно многим предыдущим поколениям русских. Личность полностью подчинили интересам государства, религия оказалась вне закона, частную собственность ликвидировали. Семьдесят лет новая власть пыталась найти форму, чтобы сочетать личные интересы с общественными, но в отведенный ей исторический срок так и не сумела решить эту задачу.

События 1991-го привели к новой, не менее разрушительной ломке образа жизни населения. На смену привычному коллективизму пришел культ индивидуализма. В развороченную российскую почву были занесены чужеродные семена – без ясного понимания, какого рода мутанты могут на ней взрасти.

Вместо излишнего гнетущего советского патернализма нынешнее государства совсем сняло с себя ответственность за материальную и духовную жизнь народа.

Привычная шкала жизненных ценностей человека была исковеркана. Все, на чем строилось воспитание личности, начиная с библейских времен и кончая «Кодексом строителя коммунизма», в одночасье было опрокинуто. Деньги стали единственным мерилом успеха в жизни, все духовное было попрано и подвергнуто осмеянию, хотя в Священном Писании сказано, что «не хлебом единым жив человек».

Подобного рода сломы образа жизни народа ведут к катастрофическим последствиям для народа и государства. Когда мы сегодня начинаем сокрушаться о гибели такого института как обычная человеческая семья – а ее называли «ячейкой государства» – то надо понимать, что это следствие разрушений нашего исторического «образа жизни».

Мы попали в число самых коррумпированных стран мира, масштабы воровства в России приняли разрушительные масштабы. Кое-кто на Западе называет наше общественное устройство «диктатурой клептократии». Александр Солженицын в своей работе «Россия в обвале» приходит к такой мысли: «Россия расплющена под обломками железобетонной конструкции коммунизма». И все это – следствие разрушения образа жизни народа.

Именно формирование нового образа жизни – первоочередная задача российской власти и ведущих религиозных конфессий страны, особенно Русской православной церкви. В их руках находится самая разветвленная сеть воспитательных учреждений, они контролируют основную часть средств массовой информации. Для утверждения нового образа жизни крайне важен личный пример светских и духовных вождей и пастырей.

Все угрозы, о которых идет речь, реально существуют. Хотим мы того, или нет. Если мы решим, что они остались в прошлом, а в наступившем году началась «новая жизнь», это будет самой большой ошибкой.

Интернет-газета http://www”Столетие”

Справка: Николай Сергеевич Леонов в 1984-1991 годы занимал пост заместителя начальника ПГУ КГБ, генерал-лейтенант. Прогнозы аналитиков, которыми он руководил 12 лет, ни разу не оказались ошибочными. В настоящее время Николай Сергеевич преподает в МГИМО, доктор исторических наук, автор научных трудов и книг: «Фидель Кастро. Политическая биография», «Закат или рассвет? Россия: 2000-2008», «Лихолетье», «Крестный путь России».

Николай Сергеевич – один из учредителей “Бородино-2012”

Постижение уникальности художественного мира поэта немыслимо без живого эмоционального отклика на его произведения, без страстного интереса к личности человека. Светлана Володина необычайно популярна в Верхнекамье, особенно у себя на родине, в Чердыни. Знают ее не только любители поэзии, но и простые люди, школьники. Значит, все они нашли в поэзии Светланы Володиной то, что близко им и созвучно их сердцам.

Кто же она такая, Светлана Володина? Что это за человек, который пишет такие проникновенные строки о своем крае?! Я живу на Урале, в глубинке, Где ветра о свободе поют, Где мелькают лесные тропинки, Там, где хмурится старый Полюд…

В стихах С.Володиной есть отчая земля – “таежная, малая родина, которая обогащает запасом ярких, неповторимых впечатлений ее поэтическую душу. В суровых пейзажах северного Урала автор ищет и находит добрые краски, свет и надежду, свою литературную тропинку к благородному читателю” [4, 3]. Поистине высокая дочерняя любовь к родине, доверительное отношение к людям дают автору силу. “Поэзия Светланы музыкальна, образна, добра и лирична” [4, 3]. Может, где-то земли есть красивей этой, И над теми землями небеса синей, Для меня хватает и тепла, и света В том краю родимом на земле моей.

Она родилась и выросла в Чердыни. В 1995 году закончила журналистский факультет Уральского госуниверситета в Екатеринбурге, почти 12 лет отдала работе в газете “Северная звезда”. С.Ю.Володина – лауреат областного конкурса памяти В.Дементьева, погибшего в Нагорном Карабахе, член Российского авторского общества, член Союза писателей РФ, почетный гражданин Чердыни. Вышли в свет три поэтических сборника С.Володиной: “Родная музыка берез”, “Ромашковое поле”, “Чистый родник”. Четвертая книга (“Чердынь – тайна вечная”), посвященная истории Чердынского края, написана стихами и прозой.

Живительный родник стихов поэтессы, прославляющей родной край, его природу и людей, живущих на этой земле, находит свой путь к сердцам читателей. С.Володина воспевает милую ее сердцу природу, малую родину, Россию, людей, которые живут на нашей земле. Прочитав ее стихи, понимаешь, в каком чудесном краю живешь.

Кто сказал, что наш уральский север суров? Он невероятно красив и поэтично добр. Просто мы мало знаем его, мало изучаем, мало приглядываемся к его природным картинам. В нашем крае чуткий взгляд отыщет много красоты, достойной быть увековеченной кистью живописца или пером художника слова. Поистине таким поэтическим мастером стала для Чердыни наша землячка Светлана Володина, творчество которой сегодня известно во многих местах России.

Живя мечтой о сохранении единства человека с родной природой, Володина стремится отчетливей представить возможные проявления такого единства. Осмысливая нравственные и трудовые традиции, идущие из глубины веков, она вырабатывает свои поэтические представления о жизни, которые во многом предопределили своеобразие ее поэтического мира. Мира, в котором особое место занимает малая родина – Чердынь, с ее неповторимой красотой и богатой историей.

“Чердынь – старейший город Урала. Расположен он, как Рим и Москва, на семи холмах правого берега Колвы. Из Чердыни, как из столицы античного мира, выходило шесть дорог”, – пишет бывший директор Чердынского краеведческого музея, профессор Пермского госуниверситета Георгий Николаевич Чагин [17, 8]. А вот как об этом говорится в стихах нашей поэтессы:
Семь волн неразделимых, семь холмов
Вздымают к Богу, как в молитве, руки,
Кресты церквей старинных и домов
Седые крыши – всех ветров подруги.

Чердынь считается провинцией, глубинкой. Но Светлана именно здесь находит духовный материал для своего творчества:
…Ты, как баба деревенская,
Но таится тут, в глуши,
Настоящая, Вселенская
Глубина твоей души…

Наш город – неотъемлемая частица Урала, ставшего для нее неповторимым местом жизни, как и рязанщина для С.Есенина. Вспомним: “Край ты мой, заброшенный, край ты мой, пустырь, сенокос заброшенный, лес да монастырь…” Нерадостная картина – заброшенный край да нескошенное сено. Но эта печаль лишь подчеркивает любовь и привязанность Есенина к родным местам. Так и в володинском стихотворении “Провинция” сквозит та же безутешность и безысходность: “Наш удел – в огороде копаться Да возиться у русской печи…”.

Но вместе с тем – сколько гордости, сколько дочерней привязанности и восхищения в других ее строках:
…И на жарких июльских покосах
Запах сельского сена вдыхать,
На весенних лазоревых росах
Плодородные земли пахать.

Запах сена, свежесть росы видятся поэтессой не так, как другими, они воспринимаются ею как что-то свое, истинно уральское, близкое и родное ей самой, живущей хотя и в провинции, но обладающей несказанным богатством, какого не имеют люди, считающие себя истинными горожанами:
А видал ли ты, горожанин,
Наш особый, уральский восход,
Как своей малахитовой гранью
Упирается в лес небосвод?

Говорят, поэт – это человек, много повидавший и передумавший. Но вот и “все же, и все же домой воротился”. Этот дом для Светланы, без сомнения, Урал, древняя Чердынь:
Уезжая в далекие дали,
Улетая в чужие края,
Здесь я сердце свое оставляю,
Потому что уралочка я!

Творчество Володиной питает богатейшая история родного края, и то, что она находит свое отражение в ее произведениях, – очень естественно и ненадуманно. Только черствый, лишенный чувств человек не обращается к тому, чем живет его малая родина, что витает, кажется, в самом воздухе. Для поэтессы не существует настоящего без прошлого, их неразрывная связь ощущается и в стихах. Причем, история для нее – священная страница судьбы края, в котором Светлана родилась. Но эта связь не просто поэтический прием, это искреннее сопереживание и сочувствие, полнота ярких чувств и размышлений:
…Язык огня вылизывал дотла
Все, что древесной силою держалось,
Но Чердынь снова строилась, жила,
В узор камней и в зелень обряжалась.
Светился город лицами людей,
Гудел, как улей, на ладонях пыльных
Соборной и Торговой площадей,
И пел, и горевал в крестах могильных…

Своим творчеством Светлана как бы оживляет былое. С.Залыгин так говорит о взаимопроникновении времен в искусстве: “Настоящего ведь никогда нет в его “чистом” виде; “чистое” настоящее – это разве только биология, нынешний процесс жизни как таковой. Мышление же, тем более мышление творческое, никогда не обходится без памяти, следовательно, без будущего. И опять-таки один писатель опирается на свою память, другой – на свое предчувствие чего-то будущего. Истинный же талант – это еще и счастливое сочетание и того, и другого…” [14, 292]. Такое сочетание обнаруживает и поэзия С.Володиной. Она рождена на древней уральской земле, рождена временем с его острыми коллизиями. Светлана может четко улавливать эти коллизии, видеть, как они отражаются в сердцах человеческих. Это обеспечивает ее стихам и глубину переживания, и широту исторического кругозора.

В своих стихах поэтесса возвеличивает те культурные ценности, которыми богата ее малая родина. Чердынь – город-музей, с множеством памятников истории и архитектуры. И об этом культурном наследии она рассказывает и своим землякам, порою не замечающим сей красоты, напоминая о том, что и у них есть чем гордиться. Вот так описывает она действующую церковь Иоанна Богослова:
Белый храм с облаками отражает река,
У него за плечами, как туманы, века.
Проникает невольно в сердце жалобный стон,
Этот звон колокольный – песня давних времен…
Или Никольский храм в Ныробе:
И вздрогнет колокол бессмертный.
И воссияют предо мной
Пять куполов Никольской церкви,
Как пять корон земли родной…
или Воскресенский собор в Чердыни:
…Быстро тают в пасмурной дали
Окна Воскресенского собора
И легенды Чердынской земли…

“Легенды Чердынской земли”, уважение к родному краю для поэтессы являются своеобразным поклонением, поэтому, наверное, и тема малой родины – одна из главных в ее поэтическом творчестве. Воспевая свой край, Светлана тем самым прославляет свою глубинку, древнюю Чердынь. Третий сборник Володиной “Чистый родник” был представлен на московском книжном рынке. О нем, а значит, и о нашей поэтессе, узнали не только в Москве. Ее имя стало известно в Германии, Англии, Франции. Вместе с ее именем люди узнают о Чердынской земле. А когда Светлана по заказу Союза малых городов написала гимн и ее стихи положил на музыку заслуженный артист России Леонид Григорьевич Шумский, эта “Песнь малых городов” была восторженно принята:
…А память о растраченных годах
Хранит глубинка трепетно и мудро,
Встречают люди доброй песней утро
В твоих, Россия, малых городах.

Содружество чердынской поэтессы с этим композитором продолжается: сейчас Шумский пишет музыку и создает альбом из 12 песен на ее стихи.

По словам С.Володиной, любить свою землю надо учиться, постигать это чувство постепенно, медленно, все сильнее и сильнее ощущая его в сердце. “Я счастлива, – говорит поэтесса, – что могу помочь педагогам в воспитании духовности у школьников. И совсем не важно, мои стихи читают или стихи других поэтов… Уверена, что душа, наполненная поэзией, сеет только добро, радость и вдохновение… Сейчас они обнаруживают, что родились в самом лучшем на свете краю. А через истинную любовь к малой родине они научатся любить Россию – всю без остатка…” [8, 4].

Сейчас много пишут и говорят о возрождении России. “Здесь нечему возрождаться, – говорит С.Володина, – поскольку в глубинке ничего и не умирало – ни свобода, ни душа, ни красота природы нашей” [8, 4]. В унисон словам Светланы звучат слова российского поэта Евгения Евтушенко. Со сцены Чердынского Дома культуры он читал свои стихи, восхищался нашей Чердынью. По убеждению Евтушенко, именно от глубинки, от провинции начинается возрождение России, потому что здесь живут умные и добрые люди, чистые душой и помыслами… А поэтесса восклицает:
И пусть торопится молва
Справлять по родине поминки –
Я знаю: Родина жива,
Пока живут ее глубинки!

Любовь Светланы к малой родине отражается во всем. Но надо заметить, что она начисто лишена риторики и далека от попыток воссоздать увиденное или рационалистически истолковать свое патриотическое чувство. Здесь какая-то неведомая другим, потаенная, духовная связь.

Через любовь к малой родине у С.Володиной прослеживается большое чувство ко всей России в целом:
Я русская, я русская душой.
И никаким далеким дивным странам
Не заслонить любви моей большой
К родной земле, к ее глубоким ранам…

Восприятие поэтессой и малой родины, и России очень близки к есенинскому. Поэзия Есенина много значит для Володиной. Она помогла впервые организовать поток лирических переживаний, помогла ей определиться, поэтически осмыслить глубинную связь с Россией: “…Ничего мне на свете не надо, Кроме вечной России моей!”

Володина, как и Есенин, воссоздает живописный образ Родины, сравнивая Россию с женщиной:
…Добрый взгляд, как небо, синий –
Ты всегда мне видишься такой,
Женщина прекрасная – Россия –
С русою распущенной косой.

Володина видит в России самое доброе, светлое, чистое, то, чем проникнута душа русской женщины. В сердце поэтессы всегда живет образ России, непоколебимый и свободный:
Я хочу, чтоб Россия моя
Излечилась от злого недуга,
Чтоб с улыбкой вставала заря
Над росинками сонного луга…
Я храню ее в сердце одну –
И награду мою, и потерю,
Потому что я в эту страну,
Как в святое распятие верю!

Если продолжать сравнивать поэзию Володиной и Есенина, почувствуешь, как многокрасочна и выразительна цветовая палитра. Причем, образ России, ее пейзажи поэты передают в одинаковой цветовой гамме. Пейзажи в стихах Есенина наполнены голубизной: “летний вечер голубой”, “синяя вьюга”, “Голубизна то нежная, то перламутровая, то глубокая до синевы”. А вот как пишет С.Володина: “Бродят синие тени. И снова Старый день убирается прочь”. И еще: “Дай испить твою синюю грусть, Аж до самых серебряных звезд”.

Сочетание синего и малинового цветов придает особую выразительность поэзии С.Есенина: “О Русь – малиновое поле И синь, упавшая в реку”. У Володиной часто встречаются сочетания голубого с золотым цветом:
А среди первозданного хлеба
Тут и там – голубые цветы,
Словно кто-то лоскутики неба
Разбросал по волнам золотым.
Или малиновый и золотой соединяются:
Скромная, доверчивая Родина…
Аромат малиновый, густой.
Бусинками черными смородина
Впитывает солнечный настой.

Для С.Володиной природа – это вечная красота и гармония мира. Нежно, заботливо, без какого-либо нажима, природа врачует людские души, снимая напряжение душевных перегрузок. Именно так воспринимаются стихи поэта о родной природе, именно так возвышенно-просветленно воздействуют они на читателя. “Мир человека и мир природы в поэзии Есенина единый и неделимый” [9, 20]. Она автобиографична в самом широком значении этого слова. Черты автобиографизма есть и в творчестве любого художника; сильнее всего они в поэзии лирической. Но лишь у немногих поэтов так обнажены связи между содержанием лирики, ее поэтическим строем и теми душевными страданиями, через которые прошел в жизни поэт. У С.Володиной опоэтизировано все: звезды, крапива, березы, зори. Цветообозначения у С.Володиной зависят как от времени года, так и от ее душевных и физических переживаний. Так, осень, любимая пора поэтессы, окрашена в золотые цвета: “золотая нить”, “золотая заря”, “золотой огонь”, “золотые сарафаны”. В минуты физических страданий преобладают эпитеты серый, черный: “серая тоска”, “черная беда”, “черный холод”. Зима в изображении поэта – “белая кудесница”, радующая и врачующая душу:
Белая хрустящая зима,
Как невесту, Чердынь нарядила,
Понакрыла шубами дома,
Снегом тополя посеребрила.

Одушевление природы – одна из главных черт поэтического мира Володиной. В ее стихах обилие метафор, олицетворений, сравнений: “краснощекие зори”, “белая, бархатная кожа берез”, “белый иней, как седина”, “зима плачет – поснимала наряды”, “луна присела”, “ветер взбивал… перины мягких облаков”, “подмигнул месяц”, “сирень прижалась”.

Авторские переживания отличаются изумительной нежностью и чистотой. В них много личного, домашнего: дочернее чувство к матери, врачующей и окрыляющей, признание ей “в вечной любви”:
Все, что мне суждено – одолело
На дороге тернистой, земной,
Все я выдержу, все я сумею,
Если рядом ты будешь со мной.

Сила С.Володиной в том, что интимный уголок своего внутреннего мира она смогла выразить в словах обыденных, неброских, пронизанных истинным трепетом души и потому покоряющих читательское сердце. В стихотворении “Бабушкины руки”, ласковом, полном горького содержания вины перед бабушкой:
Нежность слов и губ я раздавала
Тем, кто не оставил и следа.
Почему же я не целовала
Бабушкины руки никогда?..

Отчий дом для С.Володиной – это самый прочный уголок ее внутреннего мира, реальная точка, определяющая ее сознание.

В поэтическом мире С.Володиной чувствуется неразрывная связь природы и фольклорные традиции в ее изображении: “Оказывается, русские поэты самую большую привязанность испытывают к соснам, дубам, реже всего встречаются верба, вяз, кедр. Из цветущих деревьев самые упоминаемые – сирень, черемуха” [13, 29]. В центре поэтического мира С.Володиной – береза (первый поэтический сборник назван “Родная музыка берез”), которая в сознании поэта “барышня-березка”; реже встречается клен, сосна, рябина, яблоня, сирень.
Ты посмотри, космическая даль,
Взгляни своими звездными очами
На тот российский, солнечный алтарь
С березовыми белыми свечами!

В центре поэтического мира природы – парадоксальное сочетание потока личных переживаний, бытовых реалий и церковной символики, природа как бы участвует в богослужении, и сама становится у поэтессы предметом поклонения. Именно это мы наблюдаем в стихотворении “Закат над соснами”, где одинокая сосна похожа на богомолку:
Лишь одна стояла богомолкой
От подруг веселых в стороне,
Вытканная черною иголкой
На небесном, алом полотне.

Эти примеры свидетельствуют о том, что образ Родины приобретает, выражаясь есенинским словом, “ангелический” облик. В поэзии С.Володиной выстраиваются образы, одухотворяющие природу: “барышни-березки нарядились”, “клен ладошками дрожит”, “от смущенья молодая краснеет рябина”, “песню поют березы в сарафанах золотых”. Все это столь же естественно и органично, как в лучших стихах русских поэтов о природе, и мы убеждаемся в том, что С.Володина становится зрелым мастером поэтического слова, овладевая искусством живописания природы, с мастерством передавая чувство восхищения природой; личную сопричастность ко всему окружающему миру. Лирическая героиня С.Володиной – человек любящий, ищущий, духовный. Она пребывает в гармонии с людьми и миром. А в третьем сборнике стихов “Чистый родник” границы поэтического пространства расширяются, все громче и настойчивее звучит тревога и боль за судьбу малой Родины и России, многие стихи обретают гражданское звучание. “Где ж, Россия, честь твоя и слава?” – спрашивает она:
Ты, как прежде, просишь подаянья,
И твоя в поклоне голова.
Стынет в сердце горькая тревога,
Злые слезы сковывают речь:
Как тебя, Россия – недотрога,
Для веков грядущих уберечь?

Как уберечь? Ответа она пока не знает, но в ее душе живет надежда в достойное будущее своей страны.
Родина, твой тяжкий труд приемлю,
Вместе нам и петь и слезы лить.

Глубоким пафосом проникнуты те стихи С.Володиной, которые отражают проблемы российского общества. Безусловно, не могли не повлиять на ее творчество события, связанные с войной в Афганистане, а затем в Чечне. Понесла чердынская земля потери в этих войнах, когда 19-летние солдаты не вернулись в отчий дом, к своим матерям:
Смотрит женщина вдаль. А вдали
Только синь горизонта слилась.
Будто пропасти две пролегли
Страшной тенью во впадинах глаз.
Каждый день вспоминает она,
Как ушел ее мальчик служить.
Ах, какая стояла весна,
Как хотелось до счастья дожить!
Нянчить внуков, невестку любить,
А не выть от тоски по ночам
Да на жалость другим не носить
Черной шалью беду по плечам…
…Смотрит женщина русская в даль,
А в руках ее – черный тюльпан
И убитого сына медаль.

Стихи С.Володиной о проблемах современного общества не дань моде, а выражение ее гражданской зрелости как поэтессы. Каких бы вопросов современной жизни ни коснулись, мы убеждаемся, что о многих из них с болью, мучительно думает и размышляет поэтесса:
Мы теперь не вправе допустить,
Чтоб безверье правило победу,
Чтоб поколенье новое пустить
По нашему неправедному следу.

Чью душу и сердце не заберет трагическое стихотворение “Выла злая вьюга диковато”? Оставят ли кого-нибудь равнодушными?
…Как сказать ей, матери солдата,
Что кружит над домом воронье,
Что за мирный день в России плата –
Жизнь ребенка взрослого ее?
В пропасть горя рухнет, осина,
Сломленная бурей на корню.
К ней везут закованного сына
В цинковую вечную броню.

Горе матерей, потерявших своих сыновей в Афганистане и Чечне, обретает в стихах космический размах, страдает сама земля, пропитанная кровью своих сыновей, мы слышим “крик земли, потерявшей покой”, горе матери, потерявшей сына – это горе, которое испытывает Россия-мать о своих сынах:
На ресницах застыла слеза…
Жаль Россия, ты слышишь, мне жаль,
Что твои голубые глаза
Отуманила снова печаль.

С.Володина чувствует неразрывную связь поколений. Обращаясь к теме войны в стихотворении “Ветеранам” она убеждает читателя, что солдаты Афгана и Чечни – продолжатели боевых традиций солдат Великой Отечественной. Солдаты, мечтавшие о том, что “никогда уже похоронки не ворвутся бедой в дома”, в жизни наблюдают совсем другое:
Не рассеять вам эти туманы,
Что окутали всю страну,
Где афганские ветераны
Под гитару поют про войну…
А слова, как снаряды, глушат
С каждым выстрелом – все точней.
Разрываются ваши души
От кровавой войны в Чечне.

Поэтесса просит прощения у ветеранов, чьи надежды и мечты не оправдали современные правители:
Мы еще не шагнули в пропасть,
Мы стоим на краю сейчас.
За беспамятство, за жестокость,
За безверье простите нас!

Об этом сказала С.Володина в одной из газетных публикаций: “Горько и грустно становится в душе за то, что большинство русских людей не осознали до конца, что пока Родина стоит на краю пропасти, остается нам низко в ноги поклониться молодым и старым ветеранам, попросить прощения за тех, из-за кого страдали русские люди, из-за того, что кто-то неумело правит нашей Россией” [15, 2]. Следует отметить, что автор показывает личную сопричастность к теме войны. Примером тому является стихотворение “Деду”:
Горько и обидно мне бывало,
Что не знала деда своего.
Молодого смелого солдата
Не вернула Чердыни война,
Миллионы жизней были взяты –
Что меж ними стоила одна?

“Парень воевал в Афганистане. Родину чужую защищал” – о солдате, но другой войны.

“Касатики… в цинковых гробах” – о солдате Чеченской войны. Но между всеми солдатами, по словам С.Володиной, есть общее – они отдали свою жизнь за то, о чем мечтали эти солдаты:
Будут счастливы наши дети,
Будет мирною вновь весна…
Зарастут лебедой воронки,
Цвет черемух сведет с ума,
Никогда уже похоронки
Не вернутся бедой в дома…

Наблюдая за процессами, происходящими в современном обществе, поэтесса видит новых хозяев “Россиюшки-зазнобы”, радеющих о своем благосостоянии, живущих без моральных принципов:
Минул век один, другой – явились новые,
Незнакомые, незваные купцы.
Не заступятся за Русь и не обидятся,
Если кто-нибудь возьмет ее в полон.
Вместо глаз христовых доллары им видятся
И рубли с еще не проданных икон.

Чуткий глаз поэтессы видит расслоение народа, горькую участь социально беззащитных людей:
Каждому свое: у магазинов
Занимают нищие места,
Супермены – в креслах лимузинов,
Вдовы – у Господнего креста.
И твои годины горевые
Ничего поделать не смогли:
Должности и звания в России
Снова покупают за рубли!

Боль и тревога за свою страну, за свою маленькую родину звучит в этих стихах о новых хозяевах жизни; “ранимое сердце” автора сопереживает “нищей братии”, оказавшейся на обочине жизни, как и сама красавица Чердынь:
Тихонько у России на завалинке
Провинция присядет отдохнуть…
Глядишь – и снова катаные валенки
Из века в век протаптывают путь.

Каждое из этих стихотворений о “новорусских” – живая образная картина, увиденная неравнодушным взором художника и воплощенная в грустную словесную форму.

От одного поэтического сборника к другому становится крепче гражданское чувство С.Володиной. И чувствуется в ее стихах оптимизм, вера в будущее России:
Только ты дозволь мне в это верить,
Ты дозволь мне чувствовать и знать
То, что “Русь аршином не измерить”
И “умом Россию не понять”!
Любоваться радугой и далью,
Воспевать, гордиться, дорожить
Радостью твоею и печалью,
Чтоб мечтать, надеяться и жить…

И подобному тому, как из малого ростка тянется к солнцу сильное и красивое дерево, от глубинных истоков берет свое начало огромная любовь человека своей большой и великой Родине – Россия. Столько сил потребует от нас эта любовь, сколько перенесет жестокой боли, разочарований и бед, ровно настолько же она окрылит и осчастливит, заставит “и петь, и слезы лить”.
…Ты вечности туманный силуэт,
Скорбящий так возвышенно и просто.
Семь благодатей, семь могучих бед-
Им жить во мне до самого погоста!..

“До погоста” – до роковой черты. Но если не кривить душой, можно смело сказать: “навсегда, навеки…”.
Крепко сердце с краем Чердынским срастается,
Точно корни кедра мощного с землей,
Я уйду когда-нибудь, а он останется,
Освещенный ненаглядною зарей.
Лёгкий ветер взворошит моим дыханием
Чуб вознёсшегося кедра – гордеца.
Знаешь, Родина, и после расставания
Чаровать меня ты будешь без конца!…

Стихи С.Володиной глубоко патриотичны: сколько в них любви, гордости за родной край, желания добра и процветания всем живущим в нём! Древние холмы, широкие разливы Колвы, величавый Полюд, очарование белых ночей, красота уральской природы в любое время года – всё воспето поэтессой любовно и нежно. Поэтическому мастерству, впитывая и творчески преображая, она учится у А.Пушкина, А.Фета, С.Есенина.

В одном стихотворении она уверяет, что “стихи прекрасные рождались Под сиянье пушкинской свечи”. Но, по словам самой поэтессы, ей “ближе по духу и по мысли творчество поэтов Прикамья” [8, 4]. Например, В.Радкевича, А.Решетова, А.Гребнева. Возможно, поэтому в поэзии С.Володиной, как и для поэта А.Решетова, “явления – природа, культура и человек равны, равноценно дороги и все имеют право на существование” [10, 41]. Добрым наставником, советчиком, “путеводной звездой” стал для нее Ф.Востриков, пермский поэт, с которым давно сложились дружеские отношения.

С большим интересом и уважением относится С.Володина к поэтическому творчеству Е.Евтушенко. Е.Евтушенко, который побывал в Чердыни и познакомился с ней, сказал, что С.Володина – “это исконно Чердынская художница”.

Стихи Володиной – богатство Чердынского края, чистый родник, из которого нам еще предстоит зачерпнуть в ладони живой воды и наполнить свои сердца искренностью, доброжелательностью и любовью:
Как, Родина, тобою не гордиться,
Как черных мыслей мглу не превозмочь,
Я не могла в ином краю родиться,
Я – Чердыни возлюбленная дочь…

Действительно, творчество С.Володиной немыслимо без Чердыни, поскольку именно она дает ей вдохновение и те творческие силы, с помощью которых рождаются такие великолепные стихи, что несут нам аромат ромашкового поля, журчание чистого родника и родную музыку уральских берез.

1. Бухштаб Б. Русские поэты. Москва,1970.
2. Василевских Т. Корнями Родина жива // Северная звезда. Чердынь. – 2002. – № 27.
3. Володина С. Родная музыка берез. Чердынь,1993.
4. Володина С. Ромашковое поле. Чердынь,1995.
5. Володина С. Чистый родник. Чердынь,1997.
6. Володина С. Чердынь – тайна вечная. Чердынь, 2000.
7. Воложанинова С. Я не могла в том краю родиться // Северная звезда. Чердынь. – 1999. – № 49.
8. Воложанинова С. Патриоты глубинки // Северная звезда. Чердынь. – 1991. – № 6.
9. Есенин С. Собрание сочинений в 2 томах. Т.1. Москва,1980.
10. Иванова С. Изучаем литературу Прикамья. Пермь,1999.
11. Кашпай Н. Учимся понимать поэзию и мир // Литература в школе.- 1998.-
12. Навеки – девятнадцатилетние. Чердынь, 2001.
13. О Есенине. Книга для учителя и ученика. Пермь, 2002.
14. Залыгин С. Литературной заботы. Москва, 1972.
15. Федосеев Н. В память о ветеранах // Чердынские вести. – 1997.- № 9.
16. Фиронов А. Свет погасшей звезды. Белгород, 1996.
17. Чагин Г. Чердынь. Пермь, 1972.

С сайта  ПГПУ

(Говорено июня 2-го дня; напечатано в собраниях 1844 и 1848 гг.)

<1834 год>

Бедствие человека непорочнаго и добраго есть одна из трудных загадок, какия предлагает видимая вселенная человеку размышляющему. Видя добраго страждущаго, другой добрый страждет и сам, поелику чувствует сострадание: и таким образом от одной загадки родится другая: за что и сей страждет? Видит сие слабый верою, и подвергается искушению в вере. Видит склонный к пороку, и разрешает загадку на свою голову: какая же, говорит, польза быть добродетельным? Видит склонный к неверию, и непонятную загадку разрешает другою, несравненно более непонятною; он говорит: случай господствует в мире и в делах человеческих.

Благословенная в женах! Непорочнейшая из дщерей человеческих! И Тебе премудрый старец Симеон не усомнился предложить сию грозную загадку: и тебе же самой душу пройдет оружие. День плачевный и ужасный, но вместе спасительный разрешил Тебе загадку пророчества. Терние венца Иисусова, гвозди Его распятия, копие прободения Его, Его раны, Его болезненный вопль, Его умирающий взор, – вот оружия, которыми Твое матернее сердце пронзено было столь же безпримерно глубоко, сколь совершенна Твоя любовь, сколь безпримерна Твоя непорочность. Теперь, когда Ты пребываешь в Божественной славе Сына Твоего, для Тебя уже разгадана и загадка необычайнаго события: теперь Ты видишь во свете Божием, для чего надлежало пройти оружию и Твою чистую душу, и как сие согласно и с безконечною премудростию, правдою, и благостию Провидения, и с Твоим безконечным блаженством.

Матерь Света! низведи нам искру света от ума Христова, дабы уразуметь и нам тайну бед и скорбей земных, не столько, сколько бы желало наше любопытство, но сколько нужно для нашего мира и спасения.

Не было бы никакого зла на земле, и никакого бедствия в человеках, если бы не было греха. Единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть (Рим. V. 12), в имени которой заключается сокращение всех бед и зол. За грех определен человеку принужденный и изнурительный труд вместо свободнаго и легкаго делания: в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. III. 19). За грех болезни: в болезнех родиши чада (16). За грех смерть: в оньже аще день снесте от древа запрещеннаго, смертию умрете (Быт. II. 17).

Человек, потеряв опыт первоначальнаго чистаго бытия своего и вселенной, потерял и понятие об оном. Как рыба, движущаяся в воде, не знает лучшей и более совершенной жизни, какою животныя живут в воздухе: так бедная душа человеческая, погруженная в грубый и тленный стихийный мир, и в нем живущая, как рыба в воде, не знает тонкой и нетленной жизни райской. Отсюда недоумения своемудрствующаго разума о том, была ли подлинно такая жизнь, и как она могла быть. Я приведу теперь одно только из сих недоумений, для примера их ничтожности. Разум разсчитывает, что если бы люди все раждались, и ни один из них не умирал; то умножение людей сделалось бы наконец несообразным с пространством и способами земли обитаемой; и таким образом теснота вселенной требует смертности человеков, чтоб умирающие очищали место преизбыточествующему множеству раждающихся. Таковым мелочным счетчикам жизней мы можем сказать тоже, что Господь сказал Саддукеям, которые из законов брака вздумали было извлечь опровержение учения о жизни будущей: прельщаетеся, не ведуще писания, ни силы Божия (Матф. XXII. 29). Кто вам сказал, что земля была бы вечною темницею для человеческаго безсмертия? И не ужели вы думаете, что с земли на небо нет иной дороги, кроме той, которая лежит чрез гроб и могилу? Не ужели также вы думаете, что землю, и прежде ея проклятия в делах человека, так же как ныне, надлежало размерять десятинами на каждаго человека, для его обитания и продовольствия? Прельщаетеся, не ведуще. Не растленный грехом человек несравненно менее зависел в жизни от произведений земли, нежели ныне; а земля, без его труда, несравненно щедрее была для него в своих произведениях, нежели ныне. Совершив на ней определенное поприще, он восходил бы на небо так легко, как в Иаковлевом видении лествицы, досязающей до небес, Ангели Божии восхождаху и нисхождаху по ней (Быт. XXVIII. 12). Возможность сего перехода в Енохе и в Илии отчасти нам показана. Не опасайтесь! Нетленная жизнь безгрешнаго человека разсчитана была Провидением лучше, нежели вами ныне. Поелику же вечное Провидение от века провидело и то, что превосходный и необходимый для блаженства дар свободы будет человеком употреблен во зло, и тем рушится первоначальное устроение человека и земли: то нет сомнения, что премудро и благодетельно разсчитано им и последовавшее за сим смешение добра и зла, которое нас изумляет и поражает.

После общаго вопроса о бедствиях человечества, зачем оне есть в царстве Провидения, на который ответ уже заключается в том, что мы доселе сказали, испытующий разум предлагает два особенные вопроса: во-первых, зачем бедствуют и невинные, во-вторых, зачем и те, которые не безвинны, страждут не в соразмерности с виною своею, а нередко наименее виновные страждут наитягчае. Дадим ответ на оба сии вопроса.

Для сего воззрим на человечество не нашим взором поверхностным, но глубоко проницательным взором людей просвещенных свыше. В каком виде им представляется человечество? Вси согрешиша, и лишени суть славы Божия (Рим. III. 23), говорит Святый Павел. Кто чист будет от скверны? вопрошает Иов, – и ответствует: никтоже, аще и един день житие его на земли (XIV. 4. 5). В беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя (Пс. L. 7), исповедует Давид, не опасаясь нарушить сим отзывом заповедь почтения к родителям. Что же сие значит? то, что все человеки согрешили еще во Адаме, который, поелику начал раждать детей уже после греха, то не мог без чуда передать им того, чего уже не имел, – безгрешности и нетления, а естественно передал то, что имел, – грех и тление. – Если бы кто из нас дерзнул еще спросить: чем же виновны мы, невольно наследовавшие от Адама грех и тление? таковому, если он сколько нибудь внимателен к себе, вместо меня могла бы ответствовать, и заградить ропотливыя уста, его собственная совесть, которая может в жизни каждаго указать случаи, в коих мы не были верны добрым побуждениям, быв для того довольно сильны и при наследованном повреждении. Болий есть Бог сердца нашего, и весть вся (1 Иоан. III. 20); и потому видит в нас и те тонкия нравственныя нечистоты, которых более или менее огрубевшая совесть не примечает. Итак аще беззакония наши назриши Господи, Господи, кто постоит (Пс. CXXIX. 3)? Сим размышлением, вопрос: почему бедствуют и невинные? не только разрешается, но и уничтожается; потому что, по строгому суждению, нет на земли невинных, и следственно все бедствующие бедствуют, как более или менее виновные, кроме Единаго, иже греха не сотвори (1 Пет. II. 22)¹, и Котораго страдания, высочайше таинственныя, имеют блаженнейшее для нас изъяснение, ибо Той язвен бысть за грехи наша, и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем: язвою Его мы исцелехом  (Иса. LIII. 5); Он подъял и понес тяготы, нас подавляющия, чтобы с тем вместе возставит нас от падения.

Что касается до вопроса: зачем люди, хотя, может быть, небезгрешные, но по всем открытым признакам безвинные, бедствуют иногда чрезмерно тяжко: кто может обличить Провидение² в сей чрезмерности? Если признаем, что бедствующий небезгрешен; и если знаем, что всякий грех есть отступление от закона, следственно возстание против воли Бога законоподателя³, мятеж в Царстве Божием, оскорбление вечнаго величества Божия: то скажите какой грех слишком мал для временнаго бедствия, и какое временное бедствие слишком велико для греха?

Нет спора о том, что не все грехи равно тяжки, и что есть разныя степени виновности в грехе одного рода: но кто из нас может довольно верно взвесить сию тяжесть, довольно точно определить сию степень? Для сего должно положить на весы, и поставить в меру, не только видимое дело, но и невидимое желание, и сокровенное намерение, и тайную мысль, силу и немощь, познание и неведение, пособия и препятствия, прельщение к злу и поощрение к добру, невнимательность к неизведанному и неверность дознанному опытом, закоснение и раскаяние, ожесточение и сокрушение: но кому возможно все сие, разве единому Испытующему сердца и утробы, всеобъемлющему и всеведущему? Также и для того, чтобы взвесить тягость бедствия, надлежит принять в разсуждение, кроме открытаго вида онаго, степень чувствительности бедствующаго, скудость и даже отсутствие, или напротив обилие противодействующих утешений, и многое, для чего нет веса и меры у внешняго зрителя. Как же говорим мы о чрезмерной тяжести бедствия, в сравнении с тяжестию греха, разве на угад и на удачу?

Бог действует на временную жизнь человека, поврежденнаго грехом, не только в качестве судии, чему еще будет особенное время в конце веков, но также, и преимущественно, в качестве врача, чему теперь-то и есть время. Посему Он определяет человеку меру бедствия и скорби иногда не как отщитанное воздаяние за дела, но как прием врачевства, способный препобедить силу греховной болезни: а это совсем другой разсчет. Есть болезненныя состояния, которыя кажутся маловажными и не угрожающими, но против которых сведущий врачь находит нужным употреблять жестокия врачебныя средства. Притом же Врач небесный не всегда начинает врачевать болезнь душевную по ея уже раскрытии: взор Его проницает в глубину души, самой сей душе невидимую, и открывая там тонкий зародыш греха, страсти, самоволия, самоугодия, тонкую примесь зла и нечистоты к добрым склонностям и расположениям, орудием искушения извлекает наружу сии болезненныя начала для их уврачевания, и для возведения души к высшей чистоте. Не случается ли видеть, что люди благоучрежденные в жизни, охотно прибегающие к Богу, лишась того, что сильно любили, например детей или супруга, мирской чести и славы, или имущества, так предаются скорби, что в ней одной сосредоточивают свою жизнь, не умеют подкрепить себя здравым размышлением, в котором прежде не имели недостатка; не могут довольно собрать себя⁴ в молитву, в которой прежде находили услаждение; вера, любовь к Богу, преданность в волю Божию, суть теперь для них только знакомыя имена и звуки, после того как они до своего несчастия ощущали в себе силу и действие оных? Что сие значит? – то, что любезное им они любили чрезмерно, и паче Бога, хотя сами того не различали; что дети, супруг или супруга, честь, слава, имущество были идолы их сердца. Что же было делать Сердцеведцу и Душелюбцу, как разве отнять идол, исторгнуть, хотя болезненно, неправильную любовь к твари⁵ из души, которую Он хощет наполнить Своею Божественною любовию? Он любит, милосердует, очищает, врачует, приготовляет к блаженству; а мы смотрим, и говорим: как Он тяжко посещает!

Наконец согласимся, что есть бедствия, о которых совсем нельзя спрашивать: за что, но разве: к чему? в которых не нужно обвинять человека, но в которых надобно только уметь оправдать и возлюбить Провидение. Таковы бедствия Иова, Пророков, Апостолов, Пресвятыя Девы. Не быв на сей высшей степени духовнаго возраста и жизни, когда питаются крепкою пищею креста, мы, в нашем младенчестве Христианства, – дай Бог, чтобы, хотя в младенчестве! – без сомнения только слабо и невнятно можем лепетать о путях и подвигах душ полнаго возраста Христова. Вопросим же лучше их самих, что скажут они нам о своих бедствиях. Что же говорит Иов? Господь даде, Господь отъят: яко Господеви изволися, тако бысть. Буди имя Господне благословено во веки (Иов. I. 21). Что говорит Апостол? – Радуюся во страданиих моих (Кол. I. 24): якоже избыточествуют страдания Христова в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше (2 Кор. I. 5). Видите ли, как не кстати мы, грешные люди, вступаемся за Праведников, и покушаемся возстать против Провидения за их бедствия? Они не приемлют нашей безразсудной услуги; они не жалуются на горькую участь свою; не хотят перемены ея; они радуются; они благословляют Бога; они счастливы; мы не понимаем их счастия, и думаем, будто можно роптать за то, за что они благодарят.

Если вы хотите хотя догадочно понимать то, до чего еще не достигли: смотрите на земное, и гадайте о небесном и Божественном. Ты любишь друга; он тебя любит; и тебе благодетельствует. Совершенно ли, при сих отношениях, удовлетворена твоя любовь, если она полна и чиста? Думаю, нет. Ты можешь думать: «уверен ли друг мой в искренности любви моей? не подозревает ли он, что я люблю больше его благодеяния, нежели его?» Пусть же откроется случай, когда ты мог бы для своего друга понести труд, скорбь, опасность: если ты благородная душа; как охотно ты бросишься на сей случай! И перенося для друга твоего труд, скорбь, опасность, как будешь ты радоваться, что теперь он несомнительно узнает искренность и чистоту любви твоей! Приложи сей пример к любящим Бога в благополучии. Они уверены, что Бог знает их сердце, к Нему благодарное: но не доверяют себе. Они могут, и некоторым образом должны заботливо помышлять о том, совершенна ли их благодарность к Нему, чиста ли любовь, не прилепляется ли сердце их тайным пристрастием к благодеяниям, мимо Благодетеля, и любовь, питаемая временными благодеяниями, не угаснет ли по истощении сей пищи. Является искушение, и приглашает: принеси в жертву твоего возлюбленнаго Исаака; претерпи для Бога лишение того, что ты более всего любишь после Бога; понеси гонение, безчестие, страдание за имя возлюбленнаго Иисуса. Как воскриляется при сем Боголюбивая душа! Как она готова вступить в поприще страдальческаго подвига, предать себя в огненное испытание! Как она тверда в сем испытании? Как утешает ее мысль, что наконец она приносит Богу жертву, которая ей не дешева! Какое успокоительное и удостоверительное свидетельство дает ей совесть, когда огнь искушения не изменяет злата ея, когда в горниле страданий сильнее возгарается любовь ея к Богу, когда сквозь внешнее умерщвление природы просиявает внутренняя благодатная жизнь, и небо в человеке утверждает надежду о человеке в небе! Поверьте, неопытные, что не лгут сии люди, когда говорят о своей радости в страданиях что в огне бедствия они поют и славят Бога с такою же безопасностию, свободою и услаждением, как три отрока в пещи Вавилонской.

Христиане! кого из нас на пути жизни временной не встречает чаще или реже разнообразное бедствие? Тщетно старались бы мы обойти все такия встречи; по крайней мере некоторыя из них неизбежны: следственно надобно благовременно приобучать себя, чтобы встретиться приличным образом. Предложенныя теперь размышления да побудят нас к тому, чтобы встречать бедствие не как врага и мучителя, но как справедливаго наказателя грехов, как врача душевных болезней, как посланника Божия, как вестника благодати. Его же бо любит Господь, наказует (Евр. XII. 6). Аминь.

Материалы официального сайта Свято Троицкой Сергиевой лавры

Видеосюжет телеканала “Союз” о Страстном монастыре :