Позабытый герой. Памяти генерала М. А. Милорадовича

 Автор  – Сергей Викторович Самохвалов, член Императорского Русского Исторического общества.

/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/

 

<окончание – часть третья>

 (Читать часть I)

(Читать часть II)

Приближенный к Государю, уважаемый в высшем свете и обожаемый гвардейцами, граф предавался наслаждениям мирного времени. «Отличный авангардный генерал, храбрейший из храбрых в сражениях, Милорадович в мирное время славился умением прекрасно рисовать и ловко танцовать мазурку – и необыкновенным искусством проматывать деньги».(1) Граф получил несколько богатых наследств, но быстро издержал их на устройство балов и денежные пожертвования. Обаятельный человек, он обладал большим успехом в дамском обществе, но так и не был женат.

Пользуясь дружеским расположением Императора, Милорадович в числе прочих сопровождал Александра I в 1817 г. при посещении Москвы, а на следующий год – Варшавы. Сопровождая Государя в Высочайшей поездке по Крыму летом 1818 года, граф сумел приобрести его полное доверие и 19 августа был назначен петербургским военным генерал-губернатором с предоставлением управления и гражданскими делами. В августе же ему было повелено присутствовать в Комитете министров и в Государственном совете по департаменту военных дел. Столь лестное назначение заставило графа оставить командование гвардейским корпусом.

Не лишенный некоторых недостатков, немного тщеславный и очень самонадеянный, Михаил Андреевич тем не менее сумел оправдать доверие Императора. В качестве военного генерал-губернатора Санкт-Петербурга Милорадович «был доступен всегда, но не для считавших себя в праве требовать этой доступности, он был умен, ласков, необычайно оригинален в неожиданности своих решений. Несправедливость, притеснение возмущали его; слез, а наиболее слез женщины, он не мог почти переносить; ежедневные его приемы, где он успевал говорить с двумя- и более стами просителей, были по истине великолепны».(2)

Граф всегда ходатайствовал перед Александром I за множество лиц из числа просителей, достойных, по мнению генерал-губернатора, Высочайшего снисхождения. В качестве примера можно привести такой случай. В 1820 году Милорадович велел полицмейстеру доставить к нему еще молодого А. С. Пушкина для беседы по поводу некоторых его стихотворений. Когда же Пушкин предложил добровольно написать «вольнодумные» свои стихи и тут же написал целую тетрадь, граф по достоинству оценил этот отважный поступок и удостоил поэта своего рыцарского рукопожатия. Позднее «Милорадович передал эту тетрадь государю, но в то же время ходатайствовал за благородного юношу, прося извинить ему его неосторожные выходки».(3)

В октябре 1820 г. военный генерал-губернатор принял деятельное участие в прекращении волнений солдат лейб-гвардии Семеновского полка. По просьбе командира гвардейского корпуса И. В. Васильчикова, Милорадович лично прибыл в расположение полка, где, используя свое влияние на знакомых по походам солдат, убедил семеновцев не переходить к вооруженному выступлению, но не смог заставить их подчиниться командирам. Когда же солдатское возмущение было подавлено, граф обещал арестованным не оставить без своего покровительства их жен и детей, чем сильно выиграл во мнении столичного общества. После этого происшествия, закончившегося роспуском полка, граф стал ездить по расположениям частей в Петербурге и окрестностях для выяснения настроений солдат. Не полагаясь на гражданскую полицию, генерал предпринял меры по созданию военной агентуры в полках.

Для предотвращения же недовольства гражданского населения генерал-губернатор предпринял ряд мер по снижению стоимости продовольствия для жителей столицы. К примеру, за период с 14 августа по 6 сентября 1821 г. цена на говядину разных сортов понизилась в среднем на 30%. Такое редкое обстоятельство побудило Императора писать «к графу Милорадовичу, что Его Величество с большим удовольствием усмотреть изволил понижение цен на мясо, приписывая сие его распоряжениям, изъявляет ему свое Высочайшее благоволение».(4) Внимая жалобам родственников осужденных за различные преступления гражданских лиц, генерал-губернатор обратил внимание на столичные тюрьмы. В них он пресек антисанитарию, облегчил допуск родственников к некоторым из заключенных, разделил отбывающих наказание не только по роду преступлений, но даже по полу и возрасту.

По должности военного генерал-губернатора Милорадович всегда лично являлся на происходившие в столице пожары и энергично руководил их тушением. Случившийся в 1820 г. пожар Царскосельского дворца заставил Александра I послать с фельдъегерем повеление графу «как можно поспешнее явиться в Царское Село с пожарною командою. Через час Милорадович уже действовал с нею у объятого пламенем дворца».(5) Менее часа потребовалось ему, чтобы проскакать с пожарными расстояние в 22 версты от московской заставы Петербурга до дворца Царского Села, – для первой четверти XIX в. это был своеобразный рекорд скорости, позволивший спасти дворец.

Еще более деятельно проявил себя Милорадович во время петербургского наводнения, случившегося 7 ноября 1824 года. Это наводнение известно подъемом уровня воды в Неве более чем на три метра, частичным затоплением столицы и многочисленными человеческими жертвами. «Граф Милорадович в начале наводнения пронесся к Екатерингофу, но его поутру не было, и колеса его кареты, как пароходные крылья, рыли бездну, и он едва мог добраться до дворца, откудова, взявши катер, спас нескольких».(6) Против буйства стихии власть генерал-губернатора была бессильна, но около двух часов дня Милорадович появился на Невском проспекте в двенадцативесельном катере для спасения и ободрения жителей. Сразу же после отступления воды в Санкт-Петербурге были учреждены комитеты для раздачи пособий потерпевшим, приняты меры по устройству временных приютов, выделению хлеба и одежды для лишившихся всего имущества. Спустя довольно непродолжительное время, благодаря энергичным распоряжениям графа, жизнь в столице вошла в прежнюю норму.

Вполне довольный своим генерал-губернаторским положением и привыкший вращаться в высшем свете, Михаил Андреевич мечтал о тишине и покое жизни помещика. Желая по выходе в отставку поселиться в своем имении (с.Вороньки Полтавской губ.), граф заказывал лучшим архитекторам планы своего деревенского дома и окрестных построек, благоустраивал быт подвластных ему крестьян и даже хотел увеличить земельные наделы своих крепостных. «В последние годы жизни Милорадовича, любимою мечтою его было кончить славные дни свои в деревенском уединении, но Провидение недопустило исполнения желаний храбрейшего из храбрых, кого современники справедливо называли Русским Баярдом».(7)

В сентябре 1825 года Александр I выехал на юг, но простудился в Крыму и 19 ноября скончался в г. Таганроге. Еще в 1822 г. Император принял отказ Великого Князя Константина Павловича от прав престолонаследия и в 1823 г. решился официально сделать своим преемником Великого Князя Николая Павловича. В силу ряда причин отречение Константина Павловича и манифест Государя по поводу престолонаследия не были обнародованы, что породило в ноябре 1825 г. ситуацию междуцарствия и стало поводом к выступлению декабристов.

Утром 27 ноября фельдъегерь доставил известие о кончине Александра I, после чего Николай Павлович заявил о своих правах на престол, но не встретил понимания высших сановников Империи. Граф Милорадович прямо указал на невозможность приведения войска и народа к присяге на верность Николаю без опубликования отречения Константина, откровенно предупредив Великого Князя о возможных беспорядках и открытом неповиновении гвардии в этом случае. Став после смерти Императора главным начальником над всеми войсками Петербурга и его окрестностей, Милорадович одновременно стал одним из главных действующих лиц периода междуцарствия. «Он держал в своих руках судьбу России и спас столицу от всеобщего возмущения, которое непременно бы вспыхнуло, если б тотчас после кончины Александра потребована была присяга Николаю».(8)

Сочтя доводы графа заслуживающими уважения, Николай Павлович дал присягу Императору Константину, после чего Милорадович с другими генералами последовали примеру Великого Князя. Потом они привели гвардейские части к присяге на верность новому Государю, чем заставили Государственный совет и прочие правительственные учреждения также признать Константина в качестве Императора. Константин Павлович, в свою очередь, дал присягу на верность Императору Николаю и привел к присяге всю Польшу.

Возникшая ситуация междуцарствия, всегда чреватая в России возможной смутой, не осталась без внимания существовавшего уже 9 лет тайного общества. Хотя военному генерал-губернатору полиция доносила о собраниях разных лиц у К. Ф. Рылеева, граф посчитал их литературными и не обратил внимания на донесения. Еще 10 декабря Николаю Павловичу стало известно о существовании заговора и сети тайных обществ в России, о чем он не замедлил сообщить ведавшему полицией генерал-губернатору и другим лицам. Утром 12 декабря 1825 г. Милорадович имел уже список заговорщиков, но граф ограничился сбором сведений о подозреваемых и не предпринял решительных мер по предупреждению возможного заговора. ««Бунт гвардии» не мог встревожить столичного генерал-губернатора, который самолично знал многих из тех, чьи имена значились в его изящной записной книжке. <…> Михаил Андреевич нисколько не сомневался в благородстве их цели – вернуть престол законному наследнику Константину».(9) Проконстантиновская позиция столичного генерал-губернатора оставалась незыблемой до утра 14 декабря 1825 года.

В этот день, около 7 часов утра, Великий Князь Николай Павлович зачитал перед гвардейскими генералами и полковыми офицерами манифест о своем восшествии на Престол, завещание покойного Государя и документы об отречении Константина, чем окончательно рассеял все сомнения присутствовавших. Присягнув в числе прочих на верность новому Императору прямо во дворце, граф Милорадович спустя два часа заверил Николая I в полном спокойствии столицы, а ещё через час восставший лейб-гвардии Московский полк построился в каре на Сенатской площади. Понимая провал замысла о мирном выступлении гвардии в пользу Константина, Милорадович как военный генерал-губернатор должен был прекратить вооруженный мятеж в столице.

Предупредив Императора о случившемся, граф по приказу Николая I отправился за уже присягнувшим Конногвардейским полком. Не дожидаясь выхода конной гвардии, Милорадович вместе со своим адъютантом А. П. Башуцким покинул расположение части, решив ехать к мятежному каре. Командир конногвардейцев А. Ф. Орлов уговаривал его не ездить, но граф по-французски ответил: «Что же это за генерал-губернатор, если он боится пролить свою кровь, когда кровопролитие неизбежно?»(10) Зная русских солдат уже около 40 лет, генерал не верил в саму возможность погибнуть от русского же оружия. Не верил, несмотря на предсказание гадалки немки Кирхгоф о скорой гибели своей, полученное в гостях у князя Шаховского за две недели до трагического дня.

Вместе с адъютантом Милорадович прорвался через выстроенную восставшими цепь солдат и подъехал к каре мятежного Московского полка, встретившему прославленного генерала криком «Ура!» и отданием чести. «Милорадович приехал на площадь во спасение русского солдата, отвратить заблудших от гибельной их затеи, пресечь неудавшуюся смуту. Наверное, он хотел сделать это, пока не стало поздно, не подошли верные императору войска, не подвезли артиллерию. Зная Николая, граф понимал, что все будет именно так, и стремился предотвратить кровопролитие».(11) Подъехав вплотную к обманутым заговорщиками солдатам, генерал-губернатор красноречиво и доходчиво убеждал их в истинности отречения Великого Князя Константина Павловича.

Понимая, какое воздействие произведет речь прославленного генерала на сбитых с толку солдат, свято веривших в дело защиты Императора Константина, начальник штаба заговорщиков поручик князь Е. П. Оболенский пытался убедить графа отъехать от каре. Удостоенный дружбы Великого Князя Константина еще со времен Итальянского похода 1799 г., Милорадович обращался к солдатам с той самоотверженной страстностью речи, которая лучше всяких посулов и обещаний заставила ряды восставших заколебаться. Казалось, еще немного, и солдаты, убежденные генералом в необходимости прекратить мятеж, покинут сенатскую площадь, готовые молить нового Государя о прощении их.

В этот момент князь Оболенский, безуспешно пытавшийся солдатским ружьем отогнать от каре лошадь графа, тяжело ранил Милорадовича штыком, а находившийся неподалеку отставной поручик П. Г. Каховский выстрелил в графа из пистолета. «Пуля прошла в андреевскую ленту Милорадовича, в левый бок и остановилась в правой части груди. Граф стал валиться с лошади, шляпа упала с головы; испуганная, раненая лошадь вырвалась из-под всадника, его ноги тяжело брякнули шпорами о землю».(12) Адъютант Бащуцкий успел подставить плечо под рухнувшее тело графа, смягчив его падение, и потом оттащить раненого на свободное место по направлению к манежу. Там он заставил четырех человек из толпы наблюдающей черни перенести Милорадовича в офицерскую комнату Конногвардейских казарм. По дороге эти четверо успели ограбить раненого генерал-губернатора, похитив часы, несколько орденов, подаренный вдовствующей Императрицей перстень.

Осмотрев графа, врачи констатировали раны его смертельными и были удивлены тем, что Милорадович еще жив. Лекарств не было употреблено, но врачи сумели вырезать из тела раненого пистолетную пулю и генерал-губернатор взял ее в руки. «Лицо его прояснилось благородною улыбкою, и вдруг, медленно осеняя себя крестом, гордо посматривая на всех, он звонко, радостно, победно произнес в безмолвной, как могила комнате: «О, слава Богу! эта пуля не солдатская. Теперь я совершенно счастлив…»»(13) Для генерала, хранимого судьбой в пятидесяти сражениях, где он ни разу за всю жизнь не был даже ранен, смерть от пули русского солдата была бы поистине невыносимой.

Выстрел Каховского в Милорадовича. Литография с рисунка А.И. Шарлеманя. 1861 г.

Тяжело страдая от ран без малейшего стона в продолжении полусуток, граф успел ознакомиться с письмом Николая I, посланного Государем для поддержки раненого героя, и сделать последние распоряжения в своей жизни. Вскоре прибыл священник Исаакиевского собора, бывший духовником генерал-губернатора. Исповедовавшись ему в присутствии других людей, Милорадович скончался около четверти третьего пополуночи.

Тронутый смертью графа, Император Николай I в письме к брату Константину Павловичу не мог сдержать своих чувств: «Бедный Милорадович скончался! Его последними словами были распоряжения об отсылке мне шпаги, которую он получил от вас, и об отпуске на волю его крестьян! Я буду оплакивать его во всю свою жизнь; у меня находится пуля; выстрел был сделан почти в упор…»(14) Сам Государь с членами семейства приезжал к службам вечерней и утренней у гроба покойного, прибывали военные и статские, лица светские и духовные, – все, кто знал Милорадовича при жизни, шли отдать ему последний долг. Шесть дней жители Санкт-Петербурга почти круглосуточно шли поклониться праху генерал-губернатора столицы, столь много сделавшего при жизни для них.

Генерала от инфантерии М. А. Милорадовича похоронили в Духовской церкви Александро-Невской лавры, неподалеку от могилы великого полководца А. В. Суворова. Свидетель последнего подвига «Русского Баярда» адъютант А. Башутский почтил память почившего стихами, достойными стать эпитафией:

«Коварства бич, гроза врагам,

Защитник пламенный отчизны,

Герой по чувствам и делам,

Ты жил и пал без укоризны. 

Спи храбрый! Славный твой удел

Судьба безсмертьем озарила.-

Твой лучший лавр – твоя могила,

Надгробье – ряд блестящих дел.»(15)

В 1937 году прах Михаила Андреевича Милорадовича и надгробная деревянная плита были перенесены в Благовещенскую усыпальницу, где находятся и поныне. Надпись на надгробии гласит: «Здесь покоится прах генерала от инфантерии всех российских орденов и всех европейских держав кавалера графа Михаила Андреевича Милорадовича. Родился 1771-го года октября 1-го дня. Скончался от ран, нанесённых ему пулей и штыком на Исаакиевской площади декабря 14-го дня 1825-го года в Санкт-Петербурге».

 

Примечания:

1) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с. 64.

2) Башуцкий А. П. «Убийство графа Милорадовича. (Разсказ его адъютанта)». //«Исторический Вестник» – № 1 – СПб., 1908 – с.163-164.

3) Полевой П. Н. «История русской словесности с древнейших времен до наших дней». Т. III. – СПб., 1900 – с. 43.

4) Соколовский М. «Из донесений военного губернатора графа М. А. Милорадовича. (Черты для биографии графа М. А. Милорадовича.)» – СПб., 1904 – с.4.

5) «Анекдоты и черты…» – с.66 .

6) Грибоедов А. С. «Частные случаи петербургского наводнения». //«Сочинения». – М., 1988 – с.374.

7) «Анекдоты и черты…» – с. 21.

8) «Записи С. П. Трубецкого (на «Записки В. И. Штейнгеля»).» //«Мемуары декабристов. Северное общество». – М., 1981 – с. 259.

9) Бондаренко А. «Убит на Сенатской площади». //«Ленинградская панорама» – №12 – Л., 1989 – с.30.

10) «Знаменитые россияне XVIII-XIX веков. Биографии и портреты». – СПб., 1995 – с.700.

11) Бондаренко А. –Указ. соч. – с.31.

12) Нечкина М. В. «День 14 декабря 1825 года». – М., 1985 – с.113.

13) Воспоминания Башуцкого. //«Смена» – №3 – М., 1993 – с.216.

14) «Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи». – М.-Л., 1926 – с.146.

15) Башуцкий А. П. – Указ. соч. – с. 164.

Позабытый герой. Памяти генерала М. А. Милорадовича (часть II)

Автор –   Сергей Викторович Самохвалов,член Императорского Русского Исторического общества.

 Продолжение – часть II

 (Читать часть I)

Картинка 142 из 344 Подтянув в течение 1811 года свою армию к западной границе России, Наполеон без объявления войны велел войскам в ночь на 12 июня 1812 г. начать переправу через р. Неман. В начавшейся Отечественной войне и последовавших затем заграничных походах русской армии Милорадович смог блестяще опровергнуть данную ему перед войной (французским агентом капитаном де Лонгерю) нелестную характеристику: «…пользуется большой популярностью, но не очень хороший генерал; в военном искусстве никогда не делал больших успехов…»(1) В начале войны Милорадович формировал войсковые резервы, с которыми в середине августа 1812 г. прибыл в действующую армию. Он успел перед Бородинским сражением пополнить русские войска почти 15 тысячами рекрут, уже сформированных в батальоны и эскадроны, чем вызвал глубокую признательность главнокомандующего М. И. Кутузова.

С целью изучения расположения французских войск в предстоящем сражении Милорадович потрудился лично залезть на колокольню в Бородино для лучшего обзора неприятельских позиций. Командуя правым крылом 1-ой армии Милорадович в сражении 26 августа 1812 г. проявил не только военные дарования, но и большое личное мужество. По свидетельству его адъютанта П. А. Вяземского, вскоре после начала боя французское ядро упало к ногам лошади Милорадовича, на что генерал с улыбкой произнес по-французски: «Бог мой! видите, неприятель отдает нам честь».(2) В ходе сражения, отразив натиск неприятеля на своем участке, Милорадович направил 2-ой пехотный корпус под командованием генерал-лейтенанта Багговута к левому крылу, а затем с 4-ым пехотным корпусом пошел на подкрепление центра русских войск, над которым и принял командование. После потери русскими Большого люнета Милорадович быстро поставил батареи на картечный выстрел и после нескольких залпов прекратил продвижение неприятеля. Жестоким огнем отражая атаки французских войск, генерал по благородству своего характера был не чужд человеческого сострадания к неприятельским солдатам. «В пылу Бородинского сражения Милорадович давал червонцы тем из нижних чинов, которые не убивали пленных, а приводили их живыми».(3)

После Бородинской битвы генерал был назначен М. И. Кутузовым командующим русским арьергардом. Двигаясь правее новой Смоленской дороги войска Милорадовича, прикрыв общее отступление русской армии, отошли за Можайск. Сдерживая неприятельский авангард во главе с отборными кавалерийскими частями Мюрата, русский арьергард закрывал собою путь на Москву и способствовал планомерному отходу всей армии. Мужественно и умело отражая французскую конницу, иногда даже вынуждая противника отступать, солдаты Милорадовича выигрывали главное в сложившихся условиях – время. «Надо отдать должное командовавшему арьергардом генералу Милорадовичу, проявившему твердость и упорство в отражении атак противника и обеспечившему отход всей армии».(4)

Именно на долю Михаила Андреевича выпала тяжелая участь, обеспечивая прикрытие Тарутинского маневра основных сил русской армии, вступить в переговоры с неприятелем об оставлении Москвы. Необходимость вывоза из первопрестольной столицы части артиллерии, обоза и оставшихся раненых побудила генерала на переговорах с Мюратом дать обещание уступить Москву без боя. Пригрозив в случае необходимости защищаться на улицах Москвы до последнего солдата, Милорадович получил гарантии Мюрата относительно временного перемирия. Кроме этого, генерал сумел также выиграть время у начальника французских аванпостов генерала Себастиани, лично встретившись с ним. В итоге Милорадович не только остановил французов у Москвы без ненужного кровопролития, но и, отступив без сражения от стен древней столицы, смог оторваться от неприятеля.

После занятия Москвы Наполеон предпринял несколько бесплодных попыток добиться заключения мирного договора, но провал миссии Лористона заставил его всерьез задуматься об оставлении города. Пока неприятели опустошали окрестности Москвы, войска русского арьергарда по-прежнему отражали их вылазки. Примечательно, что одна из встреч Милорадовича с Мюратом на аванпостах противоборствующих армий «по времени совпала с миссией Лористона. В разговоре с Милорадовичем Мюрат сказал, что лично он желает мира. Милорадович ответил: «Сколь вы желаете мира, столько мы желаем продолжения войны.» »(5) Поняв бессмысленность дальнейших переговоров о мире, Наполеон 7 октября 1812 г. повелел армии выступить из Москвы по Калужской дороге, рассчитывая проложить путь в не разоренные войной губернии.

Русское командование для противодействия неприятелю направило значительные силы к городу Малоярославцу, под которым 12 октября и произошло крупное сражение. «Генерал Милорадович, сделав в этот день с кавалерией 50 верст, не дал отрезать себя неприятелю и поспешил к самому тому времени, когда сражение пылало и присутствие его с войском было необходимо. Фельдмаршал, удивленный такой быстротой, обнимал его и называл крылатым».(6) Сражение было настолько упорным, что Малоярославец несколько раз переходил из рук в руки. Оставив город, русские войска тем не менее смогли преградить французам путь на Калугу и утром 14 октября неприятель начал отступление по разоренной Смоленской дороге.

Теряя маневренность и дисциплину, оставляя раненых и обозы, тревожимая набегами партизан и ударами русских войск, – наполеоновская армия все же оставалась боеспособной. Войска генерала Милорадовича с началом контрнаступления русской армии из арьергарда стали авангардом. Получив от фельдмаршала предписание преследовать отступавших французов Милорадович атаковал кавалерией и конной артиллерией неприятеля у села Максимова и нанес ему немалый урон. Совместно с казаками генерала Платова войска русского авангарда, попытавшись отрезать арьергард «Великой армии» у Вязьмы, 22 октября встретили главные силы французов и только после упорного боя заставили их отойти. «Подходя к Вязьме, Милорадович без разрешения фельдмаршала атаковал французов. Кутузову вместо диспозиции был прислан в конверте чистый лист бумаги».(7) Хотя вместо одного корпуса Нея, как предполагалось, русским пришлось иметь дело также с корпусами Даву и Жюно, Вязьма была взята авангардом Милорадовича ценой кровопролитного штурма. После взятия города Милорадович остановился в том же доме, где ранее помещался Наполеон, и велел солдатам начать тушение пожаров.

 

Сражение под Вязьмой

После занятия Вязьмы М. И. Кутузов поставил перед авангардом задачу преследования неприятеля вдоль Смоленской дороги. Войска Милорадовича 26 октября после двухчасового боя заняли г. Дорогобуж и через несколько дней нанесли французам поражение под Смоленском. В начале ноября русский авангард разгромил корпуса вице-короля Евгения и Жюно под г. Красным, где в результате трехдневного сражения нашим войскам удалось отрезать арьергардный корпус Нея от основных наполеоновских войск и уничтожить большую его часть. Уцелевшие неприятели отправили парламентера «сказать, что они сдадутся одному только генералу Милорадовичу, а иначе готовы биться до последнего. Французы называют Милорадовича русским Баярдом; пленные везде кричат ему: «Да здравствует храбрый генерал Милорадович!»»(8) Приняв сдавшихся под свое покровительство, генерал велел определить один дом в Красном под лазарет для пленных солдат, куда были направлены для перевязки раненых все полковые лекари и посланы последние запасы сухарей и водки.

За победу под Красным Михаил Андреевич получил в награду золотую шпагу с алмазами, лаврами и надписью, указывающей место и дату сражения. Кроме этого, за полгода военных действий он был награжден орденами Св. Георгия 2 степени со звездой, Св. Владимира 1 степени и бриллиантовыми украшениями к ордену Св. Александра Невского. Генерал действительно был достоин этих наград, ибо он смог не только снискать расположение Императора и высшего генералитета умелым командованием вверенными частями, но и сумел упрочить имевшуюся у него репутацию отчаянного храбреца.

Вот что писали о нем современники: «Милорадович отличался храбростью и невозмутимым спокойствием в сражениях. Под ним убивали лошадь, пуля сносила султан с его головы, а он закуривал трубку и играл золотой табакеркой».(9) Преследуя наполеоновские войска, командующий русским авангардом часто оказывался под неприятельским огнем. Одетый в полный генеральский мундир, бравируя презрением к смерти, Михаил Андреевич хладнокровно поворачивал коня под обстрелом и медленно отъезжал на безопасное расстояние. После одного из таких случаев «генерал Ермолов, прославившийся и сам необычайной храбростью, очень справедливо сказал в письме Милорадовичу: «Надобно иметь запасную жизнь, чтоб быть везде с вашим превосходительством!»»(10)

 

Картинка 2 из 87 

Милорадович в сражении под Красным 5 ноября 1812. philatelia.ru 

Войска Милорадовича вместе с другими частями русской армии, преследуя обратившиеся в бегство остатки «Великой армии» Наполеона, в декабре 1812 г. маршем от Ольшан на Гродно подошли к западным границам России. Отечественная война победоносно завершилась, но изгнание французской армии не означало еще окончания войны с Наполеоном и в январе 1813 года русская армия начала заграничный поход. Согласно «Генеральной диспозиции» перехода границы армией Кутузова, 3-я колонна под началом генерала от инфантерии Милорадовича в составе двух пехотных и трех кавалерийских корпусов должна была составить авангард русских войск.

Действуя на варшавском направлении против численно превосходящих неприятельских корпусов Шварценберга, Ренье и Понятовского, войска Милорадовича умелыми действиями заставили неприятеля сдать Варшаву без боя. Городские власти вручили Милорадовичу ключи от польской столицы, а Шварценберг отошел в Австрию, подписав с русским генералом перемирие. Во время кампании 1813 года русские войска в составе союзной армии имели несколько кровопролитных сражений с наполеоновской армией, завершавшихся с переменным успехом. «Во всех этих сражениях Милорадович командовал то авангардом, то ариергардом, то левым крылом всей армии (при Бауцене), то всею гвардиею (под Лейпцигом), то, наконец, всем действующим войском (под Кульмом)».(11)

Через 4 дня после смерти М. И. Кутузова в г. Бунцлау, новый главнокомандующий русско-прусскими войсками генерал П. Х. Витгенштейн потерпел поражение 20 апреля 1813 г. в Лютценском сражении. Союзная армия, оставив французам Лейпциг и Дрезден, начала отступление. Милорадович, начальствуя над русским арьергардом до Бауцена, умело сдерживал натиск неприятеля в ежедневных боях. Прикрыв отход основных сил союзников ценой небольших потерь, Михаил Андреевич снискал особое расположение Императора Александра I.

«За успешные действия своего корпуса в начале 1813 г. Милорадович первым получил в награду право носить на эполетах императорский вензель, а за умелое руководство войсками в заграничном походе – титул графа (1 мая 1813 г.) С титулом в его родовом гербе появился девиз: «Прямота моя меня поддерживает».»(12) Удостоенный чести носить на эполетах вензель Александра I самым первым из русских генералов (до 30 августа 1815 г., когда вензелевое изображение появилось на эполетах генерал- и флигель-адъютантов как символ их звания), Милорадович стал 63 обладателем графского титула (от введения этого титула Петром I) по Всемилостивейшему пожалованию.

Заслуженно возвышенный Монархом, генерал на протяжении жизни также сумел приобрести полное доверие офицеров и безусловную готовность повиноваться солдат. Когда в сражении при Бауцене 9 мая 1813 г. французская батарея повела обстрел места расположения ставки русского Императора, граф сумел в полной мере использовать свое влияние на войска. ««Неужели вы потерпите, – сказал Милорадович солдатам, – чтобы ядра французские долетали до императора», – и мгновенно батарея была прогнана. «Государь на вас смотрит!» – закричал он одному полку, который при сих словах бросился в штыки и переколол французов».(13) Потерпев поражение в очередной раз, армия союзников снова начала отступление и снова арьергард Милорадовича спас положение, продержавшись на следующий день свыше 6 часов против неприятельского авангарда во главе с самим Наполеоном. После неудачного Бауценского сражения Милорадович более всех других военачальников союзной армии содействовал назначению главнокомандующим М. Б. Барклая-де-Толли, убедив Александра I в необходимости смены Витгенштейна.

По завершении Плесвицкого перемирия Милорадовичу было поручено командование русской и прусской гвардиями, с которыми генерал в сражении при Кульме 17-18 августа 1813 г. принес победу армии союзников. Награжденный специально учрежденным по случаю победы Кульмским крестом, Милорадович лично привязал к знаменам лейб-гвардии Семеновского полка георгиевские ленты, не дожидаясь прибытия пожалованных этому полку (также как и Преображенскому и Морскому экипажу) георгиевских знамен с надписью «За оказанные подвиги в сражении 17 августа 1813 года при Кульме». Всегда щедрый до расточительности, генерал нередко оставался без гроша. Зная об этом «за Кульмское сражение император Александр I пожаловал Милорадовичу 50.000 рублей. Через неделю все деньги были издержаны на пиры и розданы нижним чинам».(14)

Предводительствуя русско-прусской гвардией, Милорадович принял деятельное участие в Лейпцигской битве 4-7 октября 1813 г., в ходе которой союзные армии сумели одержать крупную победу над армией Наполеона. Лейпцигское сражение, завершившее кампанию 1813 года, стоило Наполеону двух третей его армии и вынужденного отступления во Францию. За успешное командование вверенными частями в этой битве генерал Милорадович был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Это была довольно редкая и очень почетная награда, ведь за период 1812-1814 гг. данный орден (без бриллиантовых украшений) выдавался за воинские отличия только 7 раз. Михаил Андреевич за успехи в кампании 1813 года также был удостоен украшенной лаврами золотой шпаги с алмазами и австрийского ордена Св. Леопольда 1 степени.

Преследуя наполеоновские войска, армия союзников в декабре 1813 г. перешла р. Рейн и начала продвигаться вглубь Франции. Милорадович в начавшейся кампании командовал всеми гвардейскими частями союзников. После капитуляции Парижа в марте 1814 г. русская армия вошла в столицу. Наполеон отрекся от престола и 18 мая между союзниками и Францией был подписан Парижский мир. Быстротечная кампания украсила грудь графа Милорадовича австрийским Командорственным крестом ордена Марии-Терезии и прусским орденом Черного Орла. Неприхотливый на войне и любящий пожить на широкую ногу в мирное время, генерал упросил Александра I выдать ему жалованье и столовые деньги на три года вперед. Быстро истратив полученную от Императора сумму на различные покупки, устройство празднеств и денежные пожертвования, Милорадович повел вверенные ему войсковые части обратно в Россию.

Переходя летом 1814 года р. Неман, Милорадович «сделал сперва молебствие с пушечною, ружейною стрельбою и восклицаниями войска своего при батальонном огне: «Ура! Ура! Ура!» – стократно, а потом дал обед и вечером бал на царский счет – всем генералам, штаб- и обер-офицерам и всему городовому знатному обществу обоего пола с иллюминациею обоих берегов и моста р. Немана».(15) В ноябре того же года Милорадович возглавил русский гвардейский корпус, с которым в 1815 г. снова двинулся из Петербурга за границу при известии о возвращении Наполеона к власти во Франции. Но Ватерлоо положило конец славной эпохе «наполеоновских войн». Гвардейский корпус вернулся в свои казармы и пробыл под командованием графа свыше трех лет.

Рапорт генерала от инфантерии М.А.Милорадовича цесаревичу и Великому Князю Константину Павловичу об участии русской гвардии в сражении за Париж 18 марта 1814 г. 2 апреля 1814 г. РГВИА

Рапорт генерала от инфантерии М.А.Милорадовича
цесаревичу и Великому Князю Константину Павловичу
об участии русской гвардии в сражении за Париж 18 марта 1814 г.
2 апреля 1814 г. РГВИАhttp://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/1812/eksp/24.shtml

++конец второй части++

Примечания:

1) «Родина»- №6-7 –М., 1992 – с.29.

2) «России двинулись сыны. Записки об Отечественной войне 1812 года ее участников и очевидцев». – М., 1988 – с. 443.

3) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с. 40.

4) Жилин П. А. «Контрнаступление русской армии в 1812 году». – М., 1953 – с. 175.

5) «1812 год: Воспоминания воинов русской армии». – М., 1991 – с.342.

6)«России двинулись сыны» – с. 213.

7) «Герои 1812 года». – М., 1987 – с. 281.

8) «России двинулись сыны» – с. 219.

9) «Верные сыны Отечества. Воспоминания участников декабристского движения в Петербурге». – Л., 1982 – с. 33.

10) «России двинулись сыны» – с. 214.

11) Семевский М. И. «Граф Михаил Андреевич Милорадович. 1770-1825. (Материалы для его биографии)». //«Военный Сборник». № 10. – Спб., 1869 – с. 170.

12) «Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812-1815 гг.» //«Российский Архив». Вып.VII. – М., 1996 – с. 476.

13) «1812 год… Военные дневники». – М., 1990 – с.341.

14) Каретников А. «Жизнь и смерть генерала Милорадовича». //«Смена»- №3 – М., 1993 – с. 206.

15) «1812 год: Воспоминания воинов русской армии». – с. 296.

/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/

Позабытый герой. Памяти генерала М. А. Милорадовича(Часть 1)

Автор -Сергей Викторович Самохвалов,член Императорского Русского Исторического общества

/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/ 

Картинка 7 из 1628 

Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771- 1825)… Что знают о нем наши соотечественники? Практически ничего, не считая оставшихся со школьных уроков истории смутных воспоминаний о «царском генерале», убитом во время мятежа 1825 года декабристом П. Каховским. А между тем, в первой четверти XIX века немногие из выдающихся русских полководцев-современников могли превзойти генерала Милорадовича как в храбрости на полях сражений, так и в широкой известности в Русской Армии и среди народа. За ним прочно закрепились имя «русского Баярда», причем Милорадович действительно оказался достоин того своей героической жизнью и возвышенно-трагической смертью.

«Достоин славы он, которая трубою

Везде его дела и подвиги гремит,

И коей громкий глас с признательной слезою

Потомство позднее стократно повторит!

Гордись героем сим, страна родная, вечно

И к памяти его благоговей сердечно!»(1)

Но «потомство позднее» позабыло славные деяния графа Милорадовича, поэтому я посчитал своим долгом написать несколько строк в качестве дани памяти незаслуженно позабытому Герою России. Эти заметки не претендуют на полное биографическое описание яркой и славной жизни генерала Милорадовича, но дать читателям общее представление о «русском Баярде» они вполне смогут. 

Герб графа Милорадовича Герб рода Милорадовичей

Фамилия дворян Милорадовичей (выходцев из Герцеговины) появилась в России при Петре I и с тех пор немало представителей этого рода отличались на полях сражений, проливая кровь за новоприобретенное Отечество. Достаточно отметить, что отец будущего героя России «Андрей Степанович, с юных лет посвятивший себя военной службе, сражался с турками под знаменами фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, отличался под Шумлой, был другом Суворова и Кутузова и в 1782 году был назначен губернатором Черниговского полка и управлял этим наместничеством 15 лет в чине генерал-поручика».(2) Именно ему, Андрею Степановичу Милорадовичу (1727-1798), 1771 год принес две больших радости: покорение турецкого города Мачина русским войском и появление на свет (1 октября 1771 г.) сына Михаила, который смог продолжить и превзойти славу отца. Согласно преданию, «Суворов увидел его ребенком в доме друга своего Андрея Степановича и тогда сказал ему: – Миша будет славным генералом.»(3)

Записанный в младенчестве в армию (согласно обычной практики того времени), Михаил Милорадович в возрасте 9 лет был переведен подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. Отпущенный из полка для получения офицерского образования юный Милорадович по воле отца был отправлен в Европу. «Сперва обучался он в Кенигсбергском университете, под руководством знаменитого Канта, потом провел два года в Геттингене, откуда для усовершенствования в военных познаниях, послан родителем в Страсбург и Мец, где особенно прилежал в фортификации и артиллерии».(4) После окончания курса военных наук Милорадович ненадолго задержался в Париже, где был представлен Людовику XVI и Марии-Антуанетте. По возвращении в Россию Милорадович 4 апреля 1787 года был произведен в прапорщики лейб-гвардии Измайловского полка.

Уже в это время Милорадович смог зарекомендовать себя не только в качестве образцового по службе офицера, но и как галантного кавалера и любителя танцев. «Служа в Измайловском полку прапорщиком, Милорадович услышал, что одного из товарищей его называли лучшим танцором. Милорадович сказался больным, заперся в своей комнате, нанял первого балетмейстера того времени и не выезжал со двора, пока не превзошел в танцах своего соперника».(5) Такое явное неравнодушие Милорадовича к празднествам и балам привело в последствии к тому, что и Суворов, и Кутузов поручали устройство и проведение различных торжеств именно ему.

Картинка 8 из 18 Александр Васильевич Сувовров

Став подпоручиком в январе 1788 года, Милорадович участвовал в русско-шведской войне 1788-90 гг. и в начале 1790 года был произведен в поручики. Судьба была благосклонна к юному офицеру: 1 января 1792 года Милорадович произведен в капитан-поручики, спустя ровно четыре года становится капитаном лейб-гвардии, а в сентябре 1797 года – полковником. «Благополучно (не в пример большинству) проходит он плац-парадные испытания павловского царствования и в 1798 г. (в возрасте всего лишь 27 лет от роду) уже генерал-майор и шеф Апшеронского мушкетерского полка».(6)

Со своим полком осенью 1798 г. Милорадович вступил в пределы союзной России Австрии и уже весной следующего года вошел в Италию. На состоявшемся в Вероне 3 апреля 1799 г. представлении русских генералов А. В. Суворову, главнокомандующему войсками антифранцузской коалиции, произошел следующий случай: «При произнесении фамилии Милорадовича, Суворов вскричал: «А, а! Это Миша! Михайло!» – «Я, ваше сиятельство!» отвечал Милорадович. –«Я знал вас вот таким…(сказал Суворов, указывая на аршин от пола) – и едал у вашего батюшки, Андрея, пироги. <…> Поцелуемся, Михайло Андреевич! Ты будешь герой! Ура!» – «Все мое усилие употреблю для того, чтобы оправдать доверенность вашего сиятельства!» – сказал сквозь слезы Милорадович».(7) Немногим позднее Суворов назначил его дежурным генералом при своем штабе на время Итальянского и Швейцарского походов.

Именно в Итальянском походе Милорадович стяжал свои первые победные лавры, зачастую лично водя своих солдат в штыковые атаки на французов. В приказе А. В. Суворова по соединенной армии (май 1799 г.) о деле у Бассиньяна отмечано –«как мужественный генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление опасности, взявши в руки знамя, ударил на штыках, поразил и поколол противостоящую неприятельскую пехоту и конницу, и, рубя сам, сломал саблю; две лошади под ним ранены. Ему многие последовали и, наконец, все…»(8) Привыкший лично вести солдат к победе в сражениях на реках Адде и Треббии, Милорадович в битве при Нови трижды врывался в город во главе своей колонны, но только на четвертый раз смог закрепиться там.

В сентябре 1799 г. русские войска покинули пределы Италии, начав Швейцарский поход. Под командованием Милорадовича Апшеронский полк, батальон егерей и сотня казаков шли в авангарде русской армии к Сен-Готарду. Но не столько победами над французкими войсками прославились суворовские «чудо-богатыри» в этом походе, сколько беспримерным в истории переходом через Альпы. Почти тройное превосходство неприятеля, жестокая стужа, недостаток продовольствия и амуниции, изнурение солдат и общий страх за участь находившегося с армией сына Императора не помешали каждому генералу исполнить свой долг. При спуске с головокружительных высот на виду неприятеля много значил личный пример военачальников и здесь Милорадович снова оказался на высоте. Когда его солдаты остановились перед крутым спуском в замешательстве от огня французов «генерал Милорадович со словами: «посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала», покатился вниз, – и за ним в тот же миг бросился весь Апшеронский полк».(9) Противник в очередной раз был отброшен и снова русские солдаты взбирались на кручи, выходя из неприятельского окружения.

После этого героического перехода русские войска вышли в Баварию, откуда по повелению Императора Павла I вернулись в Россию. Начавший Итальянский поход с получения на маневрах в Моравии из рук австрийского императора осыпанной алмазами табакерки, Милорадович вернулся на родину со славой кавалером орденов Св. Анны 1 степени и Св. Александра Невского, имея звание командора Мальтийского ордена (с пенсионом 1000 рублей), а также сардинский орден Св. Маврикия и Лазаря.

В первые годы правления Александра I генерал-майор Милорадович со своим Апшеронским полком стоял на Волыни, приятно сочетая полковые учения с шумными празднествами и балами: «…строевыми учениями занимался сам, и у него ежедневно обедала чуть не половина офицеров полка. Учения чередовались с балами, до которых он сам был большой охотник».(10) Живя в роскоши, пользуясь уважением в обществе и успехом у прекрасного пола, Милорадович с грустью вспоминал славные дни Итальянского и Швейцарского походов, ставшими последними в жизни генералиссимуса А. В. Суворова. Понимая необходимость закрепления полученного в боях опыта, Милорадович стремился превратить каждое полковое учение в подобие реального сражения. Правда, на учениях энергичной натуре генерала не хватало азарта и риска, присущих настоящей войне, но он восполнял эту недостачу игрой «… на биллиарде и в карты. Милорадович считался опасным бойцом с кием в руках и на шахматной доске. Везде он рисковал, везде делал смелые выходки, изумлял противников отвагою, а часто и успехом».(11)

Но время шло и настал трагически славный для России 1805 год. В составе сил 3-й антинаполеоновской коалиции русская армия вступила на территорию союзной Австрии. Генерал-майор Милорадович возглавлял один из пяти пехотных отрядов, направленных осенью 1805 г. на помощь австрийцам. Однако помощь союзников не помещала австрийской армии генерала Мака сложить оружие уже через месяц после формального объявления войны, что сразу поставило русские войска в крайне затруднительное положение. Во время вынужденного отступления русской армии под началом М. И. Кутузова от Браунау к Ольмюцу, Милорадович, командуя пехотной бригадой, снова отличился в боях.

При Амштеттене (октябрь 1805 г.) гренадерские батальоны Апшеронского и Смоленского полков контратаковали французов: «…сам Милорадович повел их в штыки. Ободренные присутствием начальника, гренадеры ударили с решительностию, и неприятель, далеко прогнанный, скрылся в лес и не смел показаться».(12) Французские пехотинцы не выдержали ужаса получасового штыкового боя без единого выстрела. После этого сражения войска под командованием генерал-майора Милорадовича составляли арьергард армии, отражая натиск преследовавшего неприятеля и сами переходя в контратаки. Успехом русских войск закончилось сражение при Кремсе, чему весьма способствовали военные дарования и личная отвага Михаила Андреевича. За отличия в сражениях был получен генерал-лейтенантский чин и орден Св. Георгия 3-й степени. «Увидя Милорадовича после дела, Александр I, обратясь к войску, сказал: «Вот генерал, который достал себе чин штыком!»»(13)

После соединения с австрийскими отрядами русские войска приняли участие в Аустерлицком сражении 20 ноября 1805 года. Милорадович в этом несчастном для России сражении командовал русскими воинами четвертой колонны, при которой находился сам Император Александр I, а потом прикрывал общее отступление австрийских и русских солдат. «Он был на великолепной скаковой английской лошади, скакал галопом по фронту; ездил взад и вперед под градом пуль и снарядов самым смелым образом; он кричал, клялся, ругал солдат и держался все время между ними и противником. Император был убежден более чем когда-либо, что Милорадович герой».(14) Неоднократно контратаковал в штыки под плотным батальонным огнем французов и при поддержке гвардейской артиллерии сумел устоять на последней позиции.

Блестящая победа Наполеона при Аустерлице глубоко потрясла Александра I и впоследствии он неоднократно с тяжелой грустью вспоминал этот день. Спустя пятнадцать лет, 20 ноября 1820 года, при встрече с Милорадовичем Государь напомнил ему о неудаче русского оружия в этом деле. Ответ прославленного генерала был великолепен: «Не могу назвать несчастным для армии день, где офицеры и солдаты дрались как львы! Император улыбнулся и пожал руку храбрейшему из храбрых».(15)

Но война с Наполеоном не закончилась после Аустерлица и военные действия продолжались с переменным успехом до лета 1807 года, когда был подписан Тильзитский мирный договор. Однако генерал-лейтенант Милорадович закончил борьбу с Наполеоном несколько раньше; в 1806 г. он был направлен на южные рубежи Российской империи, где начиналась очередная русско-турецкая война и армии требовались опытные военачальники. Стремление турок вновь утвердится в автономных Дунайских княжествах и покончить с национально-освободительным движением в Сербии, а также закрытие проливов для русских кораблей противоречили интересам России на Дунае и Балканах. По повелению Императора Александра I русская армия под командованием генерала от кавалерии И. И. Михельсона переправилась через р. Днестр и вошла в придунайские княжества.

В ноябре 1806 года генерал-лейтенант Милорадович во главе корпуса принял участие в военных действиях. Во главе авангарда он двинулся от Днестра на Бухарест и стремительно «овладев 13-го декабря Бухарестом, спас город и жителей от неминуемой смерти (турки уже начали резню населения)».(16) Михаил Андреевич ворвался в город с саблей в руке, лично предводительствуя гусарской атакой. Впоследствии за освобождение города Милорадович был представлен к награждению золотой шпагой с алмазами, имевшей надпись «за спасение Бухареста».

Покинув город, 4500 солдат Милорадовича двинулись навстречу неприятелю и 2 июня 1807 г. нанесли 13-тысячной турецкой армии поражение под Обилешти. Потеряв всего 300 человек, русский генерал разбил противника (потери турок – около 3000 убитыми) и вынудил его спасаться бегством. «После Обилештского сражения, увидя сильно изрубленного солдата Белорусского гусарского полка, Милорадович спросил его: «Сколько у тебя ран?» – «Семнадцать!»- был ему ответ. Тут же, на месте, Милорадович отсчитал гусару 17 червонцев, на каждую рану по одному».(17)

Победы русского оружия на суше и на море убедили турецкого султана Мустафу IV летом 1807 года вступить в переговоры с Россией о прекращении военных действий. Императором Александром I 3 августа 1807 г. была дана верительная грамота генерал-лейтенанту М. А. Милорадовичу и двум другим лицам, позволявшая вести переговоры с турецкой стороной: «…МЫ восхотели определить в качестве НАШИХ Полномочных, по НАШЕЙ к их искусству, верности и усердию к НАШЕЙ службе доверенности НАМ Любезноверных: Первым Михайло Милорадовича НАШЕГО Генерала Лейтенанта…» Перемирие было заключено 12 августа.

Весь следующий год прошел в переговорах о мире, но мирный договор не был заключен и в 1809 г. военные действия возобновились. В марте этого года была предпринята неудачная попытка взять турецкую крепость Журжа, причем Милорадович сделал все, что было в его силах для успешного завершения дела, но в силу ряда объективных причин штурм не удался. «После неудачного штурма Журжи, генерал Милорадович, восхваляя войска за их доблесть и мужество, всю вину принял на себя».(18) Удача сопутствовала генералу более на полях сражений, чем при осадах, и его умелое командование в сражении при Рассевате принесло успех русскому оружию. За эту победу 29 сентября 1809 г. Милорадович был произведен в генералы от инфантерии.

Генерал от инфантерии М.А.Милорадович. Гравюра начала XIX века

Хотя военные действия против турок продолжались, генерал Милорадович, высоко ценимый Императором не только за военные успехи, но и за проявленные в Валахии административные дарования, был назначен в апреле 1810 года киевским военным губернатором. В сентябре 1810 г. Милорадович был уволен в отставку по прошению, «но дело скоро уладилось, и уже 20 ноября того же года он опять был принят на службу, а в декабре назначен киевским военным губернатором».(19) По воспоминаниям современников, Михаил Андреевич не только усердно исполнял возложенные на него губернаторские обязанности, но и смог стать, в отличие от своих предшественников, душой киевского общества. Проводя дни на службе и в инспекторских разъездах по всей губернии, вечерами он часто давал балы, на которых умением ловко танцевать и изящно изъясняться на французском языке, а также галантностью поведения с дамами и приятностью манер без особых усилий расположил к себе дворянство Киевской губернии.

Прославленный на полях сражений генерал, стараясь вникнуть в суть губернских дел, направлял их к желательному результату скорее убеждениями и личным примером, чем использованием вверенной ему административной власти. Когда же положение дел требовало решительных действий, военный губернатор сочетал в себе мужество офицера с состраданием гражданского чиновника. К примеру, он лично руководил тушением пожара, случившегося летом 1811 года в Киеве, после чего принял все меры для облегчения участи пострадавших от огня. Вот как это описывает очевидец: «И в этой буре свирепеющего пламени и дыма, на статном коне, с обожженым лицом, в мундире, покрытом звездами и орденскими знаками, в шляпе с высоким пером, которое не раз загоралось, отличался один человек: он всем распоряжал, его все слушались. Это был Милорадович! На другой день большая часть дворца служившая помещением для военного губернатора и его штата, уже вмещала а себе до пятидесяти беднейших семейств, лишившихся последнего приюта в пожаре».(20)

Вполне оправдывая положение военного губернатора, сорокалетний генерал понимал необратимость нового военного столкновения с Наполеоном и стремился подготовить вверенную ему губернию к тяготам военного времени, но до начала «грозы двенадцатого года» сделать удалось немного. 

++конец первой части++

 

Примечания:

1) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с.132.

2) «История родов русского дворянства». Кн.2 – М., 1991 – с.125-126.

3) Каретников А. «Жизнь и смерть генерала Милорадовича». //«Смена»- №3 – М., 1993 – с. 202.

4) «Анекдоты и черты…» – с.10.

5) «Анекдоты и черты…» – с.22 .

6) Охлябинин С. Д. «Из истории российского мундира: Сб. ист. миниатюр». – М., 1996 – с.204.

7) Вел. кн. Георгий Михайлович. «История Апшеронского полка. 1700-1892». Т.I. – Спб., 1892 – с.231.

8) «Генералиссимус Суворов. Сборник документов и материалов». – М., 1947 – с.232 (полный текст приказа).

9) Вел. кн. Георгий Михайлович. -Указ. соч. – с.256.

10) Вел. кн. Георгий Михайлович.- Указ. соч. – с.269.

11) «Анекдоты и черты…» – с.101.

12) «Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг.» – М.,1991 – с.40.

13) Каретников А. – Указ.соч. – с. 203.

14) «Записки графа Ланжерона». //«Военный Сборник». Т.256. № 11. – Спб., 1900 – с.33.

15) «Анекдоты и черты…» – с.55.

16) Керсновский А. А. «История Русской армии». Т.I. – М.,1992 – с.230.

17) «Анекдоты и черты…» – с.30.

18) Вел. кн. Георгий Михайлович. – Указ. соч. – с.314.

19) Семевский М. И. «Граф Михаил Андреевич Милорадович. 1770-1825. (Материалы для его биографии)». //«Военный Сборник». № 10. – Спб., 1869 – с.165.

20) «Анекдоты и черты…» – с. 78-79.